– Да…
– Но ведь не только это? Вряд ли только из-за этих выводов Кирман пошел на огромный риск, на продолжение экспериментов под прикрытием программы «Зенит». У него были какие-то личные цели. Думаю, что если мы начнем с целей, то доберемся и до остального, верно?.. Так что же ему было нужно? Слава? Но работа такой степени секретности славы добавить не может. Я просто рассуждаю, видите, и концы с концами не сходятся. Что еще? Деньги? Но Кирман зарабатывал не меньше ректора иного университета. Тогда что же?
Рихтер смолк, ожидая ответа. Молчала и Бет. Она знала, что и когда скажет, все это она репетировала с Диком и сейчас думала совсем о другом. Дик умница, он все правильно предвидел. И главное – он жив, значит, все хорошо. Дик нашел ее. Он говорил, что не знает способа, которым даст знать о себе, но был уверен, что способ окажется необычным. «Может быть, – сказал он, – мне достаточно будет подумать о тебе, и ты отзовешься. Ты сразу поймешь, что я думаю о тебе.» Бет была уверена, что сейчас Дик думает о ней. Где бы он ни находился, сейчас он думает о ней.
Рихтер удивленно и с нараставшим напряжением следил за переменой, происходившей с Бет. Разница между сломленной горем женщиной и этой Бет, что сидела сейчас перед ним, была поразительной: глаза ее горели, бледность щек сменилась румянцем, и даже размазанная тушь не производила неприятного впечатления. Рихтер ничего не понимал. Перемена произошла во время разговора. Может, он сказал что-то, послужившее… Рихтер помнил каждое сказанное слово, каждый жест. Нет, ничего такого. Может, она сама что-то вспомнила? Что? Важное настолько, что мысли об умирающем любовнике отступили на второй план? Женская логика, раздраженно подумал он. Лучше иметь дело с сотней мужчин-профессионалов, чем с одной экзальтированной девицей. Ей могло вдруг придти в голову нечто такое, что мне и не померещится.
Рихтер включил яркую лампу и направил свет в глаза Бет.
– Вы мне не ответили, – жестко произнес он.
19 октября, суббота.
Кирман шел быстро. Он шел уже третий час, но не чувствовал усталости. Иногда переходил на бег, но долго бежать почему-то не мог – ноги становились будто деревянными, отказывались сгибаться. Кирман в этом не разобрался, и незнание доставляло ему удовольствие. Он все время чутко прислушивался к своим ощущениям, каждое мгновение ожидая, что собственное тело преподнесет ему какой-нибудь сюрприз. Ночь была темная, луна еще не взошла, небо с вечера было затянуто легкой облачностью, до горизонта, сжатого здесь холмами, было рукой подать, и ни одного огня, ничего, что указывало бы на близость жилья. Собственно, вокруг был полный мрак, но Кирман прекрасно различал дорогу, точнее – узкую тропу, петлявшую среди нагромождения валунов.
Кирман шел и размышлял. Бет сидит сейчас на базе в обществе майора Рихтера, профессионального шпиона и доносчика, человека хитрого, но не очень далекого. И этот майор пытается вытянуть из Бет сведения,