– Вы вошли так тихо, – сказал Антон, присаживаясь к столу. Женщина протянула ему руку, и он, не задумываясь, поцеловал тонкие пальцы, – я не заметил. Будто из ничего возникли.
– У Кристины есть такая особенность, – согласился Манн. – Я слышал, вы сказали Касыму, что бывали здесь раньше. Он удивился. Я хорошо знаю Касыма, память у парня фотографическая. Если бы он вас видел даже несколько лет назад, то непременно запомнил бы.
– Я знаю… – пробормотал Антон. – Всякий раз говорю себе: подумай, прежде чем задавать дурацкие вопросы, на которые сам знаешь ответ. Но это…
– Само спрашивается, да? – сказала Кристина, и Антон понял, что Манн уже рассказал жене о странном посетителе, и ему не придется повторять для нее свою историю – об убитом художнике, в том числе.
Касым принес на большом подносе высокий графин с апельсиновым соком, три тарелки – одну с кутабами для Антона и две с длинными поджаренными колбасками – люля-кебаб, как определил Антон, никогда это блюдо не пробовавший, но ощутивший сейчас послевкусие, будто только что проглотил аппетитный кусок. Должно быть, Касым знал, что обычно заказывал Манн, и принес, не спрашивая.
– Приятного аппетита, – пожелал он и отошел, бросив сначала на Антона внимательный изучающий взгляд. Запомнил. Теперь на вопрос «не виделись ли мы?» он и через полвека ответит положительно и даже назовет дату.
– Давайте, – сказал Манн, – сначала поедим, а потом закажем кофе – здесь, кстати, лучший кофе по-турецки во всем Амстердаме, хотя Кристина с этим не согласна. Закажем кофе и поговорим.
– Есть что… – начал Антон и замолчал, остановленный взглядом детектива.
Кутабы оказались восхитительны, сок обволакивал нёбо, Кристина медленно, выделяя каждое слово особой интонацией, рассказывала о том, как брала интервью у Макса Димайера, о котором Антон слышал впервые, но рассказ все равно показался ему знакомым.
– И мы расстались, очень довольные друг другом, – заключила Кристина, отправив в рот последний кусочек мяса.
– О ком бы Криста не говорила, – заметил Манн, положив ладонь на руку жены, – она всегда заканчивает повествование этой фразой. Не помню случая, когда бы она сказала: «Это был ужасный человек, и мы расстались, очень друг другом недовольные».
– Ах, – улыбнулась Кристина. – Ты никак не можешь удержаться от своей обычной реплики по этому поводу.
– Традиции надо соблюдать, – сказал Манн и, подняв руку, щелкнул пальцами – подал знак Касыму принести кофе.
– Так, – продолжал он, когда бармен поставил перед каждым