Пожав плечами, Назар ответил:
– Только в общих деталях. Знаю, что мастер передал его на хранение в норвежское посольство, а те его не уберегли. Кажется, был налет и сокровища исчезли.
– Совершенно верно, – согласился Лозовский и рассказал Назару все, что услышал от Кощея. – Это поле от нас никуда не денется, мы здесь все равно свое возьмем. А вот Староконюшенный переулок может обыскать кто-нибудь другой, пока мы здесь с тобой будем копаться. У нас всего лишь пара дней!
– Возможно, ты и прав, но как-то уж масть пошла… – терзался в сомнениях Назар. – Не хочется оставлять. Еще неизвестно, найдем мы там что-нибудь или нет…
– Чудак человек! Дом в Староконюшенном нужно обязательно осмотреть сейчас, даже если мы не найдем там никакого сундука Фаберже. Ну, потеряем день-другой, только и всего! Все эти старинные дома реально напичканы драгоценностями, просто нужно уметь искать. Сам подумай, сколько лет тому зданию? Сто лет?.. Двести? Может, двести пятьдесят?.. У нас в России всякий раз случаются какие-нибудь беспорядки. Две революции только чего стоят! Вот народ и прячет свои сокровища по щелям и закуткам. Нам достаточно только хорошо поработать с металлодетектором… Так ты со мной?
Назар широко заулыбался:
– После того, что ты рассказал, мне хочется бежать на Староконюшенный.
– Не так быстро. Давай хотя бы перекусим, а уж там в дорогу.
Глава 4
Заказ царя, или Яйцо Фаберже
1915 год, июль
Государь Николай Второй принял Петера Карла Густавовича Фаберже в Царском Селе, в личных покоях Александровского дворца. Подобной чести удостаивались немногие. Николай Александрович вообще предпочитал хранить свою семейную жизнь от посторонних.
В кабинете государя было скромно, никаких излишеств, лишь самое необходимое: небольшой квадратный стол, на котором стояла высокая чернильница с ручкой, пресс-папье, фарфоровая ваза с алыми розами (поставила государыня, а возразить Николай Александрович не посмел) и несколько листов бумаги, сложенных в аккуратную стопку; рядом два стула, у стены коротенький диван. Из украшений на стенах висели лишь две небольшие французские гравюры, да еще высокий светильник в стиле Людовика Четырнадцатого, стоявший в самом углу.
Фаберже, поблагодарив, устроился на указанном стуле и положил на стол свой знаменитый старый кожаный саквояж. Год назад царь заказал для своей матери Марии Федоровны и супруги Александры Федоровны пасхальные яйца и сейчас с волнением наблюдал за тем, как ювелир достает из саквояжа один за другим два футляра – один из малахита, а другой из лазурита с золотыми застежками.
Традицию дарить пасхальные яйца с сюрпризами заложил в 1885 году Александр Третий, преподнеся своей супруге яйцо «Курочка». Внутри яйца, покрытого белой эмалью, имитирующей хрупкую скорлупу, находился желток, а в нем – курочка, изготовленная из золота, в которой пряталась рубиновая корона. На следующий год царь подарил уже яйцо-курочку с сапфировыми портретами детей. Столь красивые подарки преподносились до самой его смерти. Николай