…Как же я приглашал Витьку, если знаю, что у него не был? – вспомнил Миша, – не мог же он обознаться? Да и никто другой не мог пригласить его ко мне. Значит, объяснение только одно – у меня начались провалы в памяти. Выходит, я не все время сидел у психолога, а успел съездить к Витьке и вернуться… Черт, но так я могу натворить все, что угодно!.. Надо позвонить Якову Самуиловичу и узнать, что он думает по этому поводу…
Миша вышел на кухню. Посмотрел на соблазнительно оставленную бутылку водки, но решил ограничиться стаканом воды. Возвращаясь обратно, взглянул на непривлекательно смятый диван со скорчившимся желтым медведем, и направился в спальню, где стояла всегда готовая к использованию Надина кровать.
…Она ж никогда не собирала ее, а лишь маскировала готовность к разврату розовым покрывалом… тварь!.. – раздевшись, Миша юркнул в давно остывшее гнездышко, – давненько я не спал тут… а зря… – он с удовольствием вытянулся на простыне, еще сохранившей необъяснимый запах женщины, и укрылся с головой легким пуховым одеялом.
Робкое серое утро безрезультатно пыталось пробиться сквозь плотно задернутые шторы, за которыми ночь уже отступала на всех фронтах. Оборона крохотной крепости оказалась достаточно крепка, чтоб проснулся Миша, только когда его организм сам почувствовал потребность в активных действиях.
Как же мудро он поступил, что ночью отказался от водки!.. Голова была почти ясной, а все, происходившее вчера, осталось в каком-то липком тумане, возвращаться в который совершенно не хотелось. Миша раздернул шторы и зажмурился от окатившего его света; взглянул в зеркало. Да, лицо явно не соответствовало состоянию. …Какое-то опухшее и небритое… но верно говорят, чтоб заглушить эмоции, надо напиться. Прошлое сразу размывается, и даже то, что вчера казалось неразрешимой проблемой, превращается в пьяную галлюцинацию – может, оно было, а, может, и не было; зато человек, заново родившись в муках головной боли, живет себе дальше…
Когда Миша вышел из ванной, было почти десять. Позавтракал, мысленно поблагодарив Витьку, спасшего, как минимум, двухдневный запас еды. …Или мы убирали вместе?.. Черт, вот это провалы!.. Кстати, Вике я вчера так и не позвонил, – вспомнил он, – но сегодня воскресенье, так что не все потеряно… Он подошел к телефону.
– Вика?.. (в памяти даже стерлось то, что все бабы – твари. Это, вроде, осталось в пьяном угаре вчерашнего дня). Привет. Это Миша. Я вчера… – он запнулся, не успев придумать себе оправдание, но, оказывается, оно и не требовалось.
– Ой, привет!.. – Викин голос сделался на удивление радостным, – вчера… – она мечтательно вздохнула, – я все утро вспоминаю, каким ты был вчера. Знаешь, раньше я за тобой таких талантов не замечала, – она засмеялась.
Миша изумленно раскрыл