Существует иллюзия, что есть единый мыслительный, творческий процесс со своим началом, основной частью и концом. Это предположение основано на трёх заблуждениях.
Первое заблуждение – что этот процесс единый, как одно целое. В действительности же, мыслительный процесс – это совокупность мыслительных актов, различающихся по своей продолжительности, содержанию, конфигурации (наличию образов, логических построений и т.д.).
Второе заблуждение, что у процесса, мыслительного акта есть начало, основная часть и конец. На самом деле такого разграничения нет. Этот процесс непрерывен, где конец одного звена одновременно является началом последующего.
Третье заблуждение – линейность: первый мыслительный акт определяет последующий, тот третий и т.д. На самом деле здесь множественность вариантов, альтернативность, выбор. И здесь выбор не всегда происходит по поиску соответствия ожидаемому результату. Чаще всего результат не известен, либо его не существует, а если и он существует в представлении, то не факт, что это то, что нам нужно. Желаемый результат в процессе решения всегда претерпевает изменения. Иначе это трудно было бы назвать творчеством – ожидать того, что ты хочешь в итоге получить.
И если это не результат, который связывает все мыслительные акты, то тогда что такое, что их объединяет, какой сценарий у творческого процесса?
Как известно, в процессе мыслительных решений всегда есть неопределенность. Часто это обратная сторона многовариантных возможностей. Если бы вопрос решался «быть или не быть», то было бы намного проще. Но тогда бы и не было творческого подхода. Поэтому неопределенность – одна из составных частей творческого процесса.
Что же включено в эту неопределенность?
Неопределенность создает разница между тем, что мы воспринимаем (даже в мысленном плане), и как мы это оцениваем. То есть, в этой неопределенности первично непосредственное физическое восприятие объекта до его оценки. До того, как мы оценили объект, он выглядит совсем иначе, чем после оценки и включенных в неё элементов памяти, мышления, социальных требований. Этот первичный образ напоминает детские образы, которые мы воспринимали непосредственно, до отсутствия существования самих оценок.
Также первичный образ напоминает сны, когда оценивание их в какой- то степени заторможено.
Напоминает он также и те секунды, когда мы восхищаемся прекрасным, и у нас не остается места и времени для их оценивания. «Чувств больше, чем слов».
В общем, все это напоминает ирреальные состояния, характеризующиеся отсутствием оценивания, необычностью и коротким временем существования. В состоянии бодрствования это время существования еще больше укорачивается, поскольку оценки «врываются» в предмет нашей мысли. Иногда первичные образы предстают в физическом отношении времени как мгновения.
Поскольку они характеризуются более внутренними, в некотором отношении, подсознательными процессами