на базе объективации возможно только при наличии теоретической потребности. При этом практическое поведение, развертывающееся под влиянием соответствующей ему установки, «выключается» и уступает место совершенно другому поведению, ведомому теоретической установкой. По-иному и не может быть, поскольку у Д.Н.Узнадзе за установкой и реализующим ее поведением всегда стоит мотив или предмет, «нужный» субъекту, и, следовательно, смена предмета равносильна смене установок и появлению совершенно нового поведения. Если это так, то из положения Д.Н.Узнадзе о появлении установки в плане объективации только при наличии теоретической потребности неизбежно вытекает своего рода «запараллеливание» между установками практического и теоретического поведения. Этот момент не ускользает от внимания Ш.Н.Чхартишвили (1971), который справедливо отмечает, что при принятии положения о появлении установки только при наличии теоретической потребности остается непонятным, на какой почве возникли первые акты объективации и первые процессы мышления. Стоит нам довести этот вопрос до логического завершения, и он станет критическим для представлений об объективации в целом, обретя следующую форму: «На какой почве появилась психика человека»? Ш.Н.Чхартишвили возражает против резкого разрыва между практическими и теоретическими установками. Он приводит пример, иллюстрирующий возникновение теоретической установки. Этот пример выглядит примерно так. У молодого человека, собирающегося на свидание с любимой девушкой, никак не одевается ботинок, и все его усилия оказываются тщетными. Тогда, порядком разнервничавшись, он начинает разбираться, в чем дело, и с досадой обнаруживает, что, увлекшись мечтой о встрече с любимой девушкой, он упорно пытался натянуть ботинок своего брата.
Д.Н.Узнадзе, вероятно, проинтерпретировал бы эту ситуацию таким образом: препятствие, возникшее при одевании ботинка, парализует установку, направленную на встречу с девушкой; возникает теоретическая потребность в выявлении причины задержки, оформляющаяся под воздействием ситуации в установку, которая, в свою очередь, направляет мышление и в конце концов приводит к решению задачи. Затем вновь происходит переключение из плана объективации в план актуального практического поведения.
Почти полное отсутствие зависимости установок от структуры поведения со всей очевидностью проступает в подобной интерпретации. Поскольку все перечисленные выше виды установок могут быть выделены применительно к поведению только по одному критерию – предмету, «нужному» для субъекта, или, в случаях волевого поведения, по мотиву, то у Д.Н.Узнадзе не остается другого выхода, как приостановить поведение, реализующее одну установку, и «включить» совершенно обособленное, независимое от первого поведение. Согласно теории Д.Н.Узнадзе, одно поведение не может развертываться на базе двух или нескольких актуальных установок, и соответственно появление теоретической установки равнозначно
