– А кто же интересен? – продолжал я допрос, переходя в атаку.
– Мужчина, – глаза её так и вспыхнули.
Что ж, получается я не совсем мужчина по её мнению. Ладно, теперь уже точно нечего терять.
– Видимо я телосложением не вышел? Бицепсы там, широкие скулы, борода до колен.
– Ну, если эти атрибуты будут способствовать вашим поступкам, то, наверное, да.
– Каким поступкам?
– Мужским поступкам.
У меня что, на лбу написано, что я тряпка? – гудел трансформаторной будкой мой мысленный фон. – Типичная стерва. Где-то я слышал, что лучший способ подавить влюбленность в себе, так это возненавидеть объект своего сладострастия. Продолжу дерзить, сейчас она явит мне всю свою суть.
– Дом построить, сына воспитать, медаль за отвагу на грудь повесить и готов мужчина? – я начинал злиться.
– Плоско мыслите Пётр.
Я не понимал притворство это все, какая-то игра или она просто издевается, увидев худенького программиста не примечательной внешности.
– У вас был отец? – спросила она.
– Дед был. Отец свалил, когда я еще в пеленках ползал.
– И ваш дед построил дом?
– Ну, дачу построил там.
– И вас воспитывал?
– Было дело.
– Ветеран?
– Всю войну прошёл.
– Гордитесь им?
– Горжусь, конечно.
– За все перечисленное гордитесь или за что-то ещё?
Я задумался. Прыткая бабенка. Влезла ко мне в голову и начала там плановую перестановку. За что я горжусь дедом? Да просто за то, что тащил меня и заменил отца. А когда умирать собрался, сберкнижку мне протянул с отложенными деньгами на похороны.
– Просто он сделал все, что должен был.
И тут она заулыбалась. Ехидно так, что-то поняла для себя. Смотрит так лукаво, а в глазах зажглись огоньки, как будто за каждым по торшеру включили.
– Знаете, чем вы отличаетесь от своего деда?
Кажется, она перешла в наступление. А хватил ли эрудиции?
– Видимо тем, что он мужчина, а я нет. Это вы хотели сказать?
– Тем, что он никогда не жаловался на свою жизнь. Угадала? Может он тоже о чём-то мечтал, только не получил чего хотел. Сначала война. Потом сын, которого ваш дед не успел воспитать в годы войны, взял и бросил своих детей и сдох где-то в пьяном угаре. Тут ещё работать надо, потому что внуков надо на ноги поднимать. Да он и не жил даже, просто брал и делал что требуется. Вот это мужчина. Без нытья и позы жертвы в своей голове. Сейчас это модно, каждый второй циничный эгоцентрист или напыщенный нарцисс, одни доморощенные мальчики с мелированной мочалкой на голове и бородой из барбер шопа, которым позавчера тридцатка стукнула.
– У меня нет мочалки.
– Да, потому что вы вся остальная клишированная социальная среда мужского пола.
– Это какая?
– Та, которая вечно ноет о своей яркой индивидуальности и вселенской несправедливости. Считая себя непризнанными