Бэт повернулась к монитору, надеясь, что намек ясен.
Несолоно хлебавши Дик двинул из офиса. Скорее всего, в соседний бар, где после работы оттягивались репортеры. Колдуэлл не был городом мечты и не сулил журналисту большой карьеры, но Дик и его парни любили напускать на себя утомленный, пресыщенный жизнью вид. Они собирались в баре «У Чарли» и вспоминали лучшие времена. Все когда-то работали в серьезных газетах. Мужчины средних лет и средних способностей, знающие свое дело и свое место.
Колдуэлл сам по себе город не маленький, а тут еще и Нью-Йорк неподалеку – оказывает, так сказать, гуманитарную помощь. Убийства, наркотики, проституция – всего этого дерьма здесь навалом, работы у репортеров хоть отбавляй. Но «Колдуэллскому курьеру» было далеко до «Таймс», и рассчитывать на Пулитцеровскую премию не приходилось. Такие дела…
«Да что там коллеги, ты на себя взгляни, – подумала Бэт. – Киснешь в паршивой газетенке со своей убогой колонкой. Перспективы уйти в приличное место никакой. А стукнет пятьдесят, будешь править бесплатные объявления в рекламном листке, если повезет, и вспоминать былую службу в “Курьере”, как сказку».
Она полезла в пакетик «M&M», который давно держала в руке. Черт, пусто. Еще один облом.
Пора домой. По дороге загляну к китайцам и перекушу.
Бэт выбралась из своего отсека, прошла по пустому офису и украла со стола Тони его заначку, пачку печенья. Обжора Тони все время что-то жевал. Для него не существовало таких понятий, как завтрак, обед и ужин, все заменял один безостановочный процесс – питание. Когда он не спал, его рот постоянно был занят. И чтобы не умереть с голоду на работе, он запасал еду. Его стол ломился от вредных и калорийных продуктов. Бэт содрала с пачки целлофан и, содрогаясь от отвращения, положила в рот синтетическую дрянь. Потом выключила свет, спустилась по лестнице и вышла на Трейд-стрит.
На нее обрушилась жара. До дома – двенадцать кварталов, а вокруг еще и влажность такая, что не продохнуть. К счастью, на полпути есть китайский ресторан с кондиционером. Если повезет и народу будет в меру, можно посидеть в холодке подольше.
Когда печенье было съедено, она достала телефон, нажала кнопку скоростного набора и заказала себе говядину с брокколи. Улица уходила в темноту, маршрут был привычный и довольно-таки опасный, не расслабишься. В этом районе тянулись ряды баров и стрип-клубов, изредка попадались салоны тату и пирсинга. А нормальных ресторанов всего два, китайский и мексиканский. В некоторых кварталах все здания стояли пустыми, раньше там были офисы. Бэт ходила по этой улице каждый день и знала ее наизусть, автоматически обходя знакомые выбоины на тротуаре, и, казалось, даже светофоры на перекрестке загорались по ее мысленной команде. Вопли из открытых окон уже давно не пугали, а только создавали ощущение жизни, бьющей через край.
В баре Макгридера играли блюз, из стеклянных дверей «Зеро Сам» рявкал рэп, а у Рубина пели караоке. В большинстве своем это были приличные заведения, но какая же бочка меда обойдется без ложки дегтя. Завсегдатаи «Скримера» наводили страх на округу. Мимо дверей этого клуба