– А если вообще нет дождя?
Антон наморщил лоб:
– Это уже задача посложнее. Тогда говоришь что-нибудь неожиданное. Допустим: «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?»
– Почему сорок два?
– Вот и она спросит: «Почему?» С этого и завяжется разговор. На ее «почему», я отвечу: «Потому что в марте тридцать восемь!» или что-нибудь другое, тоже неожиданное. Например: «Потому что все крокодилы улетели на Северный полюс!»
Наташа озорно прищурилась. Филька почувствовал, что разговор ее занимает, и вновь испытал бешеную ревность. Достаточно было малейшего повода, чтобы он сорвался.
«Расправься с ним! Почему он пристает к твоей девчонке? Ведь ты ее провожаешь! Укуси его! Потом укуси Наташу – и она тоже станет такой же, как ты! Не мешкай, юный граф Дракула! Будь отважен!»
– А какие еще есть способы, если без погоды? – стараясь не смотреть на Антона, спросил Филька.
– Разные, – покровительственно сказал Данилов. – Допустим, музыкальный – спрашиваешь: «Тебе какая музыка нравится?» Или литературный: «Ты к ужастикам как относишься?» Есть еще киношный: «Ты от какого фильма балдеешь?», или компьютерный: «Ты на компьютере умеешь работать?», или спортивный: «У тебя какой велосипед? Сколько у него передач?», или школьный: «Как ты думаешь, какой учитель у нас самый тупой?» Короче, способов штук тысяча. Главное – быть без комплексов. У нас в Германии все без комплексов.
Внезапно Наташка замедлила шаги и свернула к подъезду. Они стояли у кирпичного девятиэтажного дома.
– Вот я и пришла! – сообщила она, насмешливо глядя на Фильку.
Филька молча сунул ей сумку. Он растерялся, не зная, что делать дальше. Торчавший за его плечом Данилов мешал ему.
Внезапно сын дипломата, длинный, как циркуль, наклонился и быстро поцеловал Наташку в щеку.
– Чао! – сказал он небрежно. – Еще увидимся!
Наташка выжидательно посмотрела на Фильку. Тот переминался с ноги на ногу. Целовать Наташку вслед за Даниловым, как какая-нибудь шестерка, – ну уж нет, это не для него! Теперь все было испорчено.
Перед тем как открыть дверь в подъезд, Наташка бросила на Фильку быстрый взгляд. Хитрову почудилось, что в нем он прочитал: «Ну что, олух? Упустил свой шанс? Другого не будет!»
Едва железная дверь подъезда захлопнулась, Филька кинулся на глумливо улыбающегося Антона.
– Эй-эй, чувак! Ты чего нарываешься? Мозги тебе давно не вправляли? – удивленно забормотал не ожидавший этого Данилов.
Он попытался вырваться, но Хитров с неизвестно откуда взявшейся силой проволок Антона по газону и припечатал его к низко нависавшему балкону первого этажа. Ноги долговязого Данилова при этом странным образом оказались на весу – Филька даже не сразу это осознал.
– Зачем ты ее поцеловал? Зачем ты вообще за нами потащился? Зачем? Знаешь, что теперь с тобой будет? – встряхивая соперника как котенка, зашипел Филька.
Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы Антон вырвался и