Мысли чуть замедлились, а потом крутанулись далее, принеся стойкое убеждение – Плавников что‑то знал об исчезновении Романа Романова. Какая‑то информация у него имелась, но вот делиться ею он ни с кем не захотел. Да и к катеру Романова ходил один. Может, что ему и открылось. Требовалось срочно поговорить с Гонзой, а если беседа удовлетворения не принесет, то и место убийства и тело осмотреть.
Служебный паркинг размещался со стороны Невы.
Мы прошли первый стеклянный этаж насквозь и вышли к длинным и стройным радам пирсов, откуда открывался чудеснейший вид на здание Биржи, купающееся в морской пене, взбитой шейкером Посейдона.
Господин Чистоплюй двинулся вдоль пирсов.
– Тело Плавникова сняли? – нарушил я молчание.
– И уже вызвали полицию для фиксации смерти, – недовольно пробурчал Иероним Балаганов.
Паркинг категории «VIP» был отделен от других пирсов стальной перегородкой.
– Броня, – указал господин Чистоплюй. Возле широких двухстворчатых ворот с прямоугольной коробкой электронного замка стояли четверо мужчин в черных костюмах и очках, заложив руки за спину.
Такая же комбинация оказалась внутри.
– После исчезновения, – пояснял Иероним Балаганов, – мы перекрыли VIP‑пирс. Сослались на неисправность в причальном механизме. Так что все в сохранности.
– Сколько человек имеют право здесь парковаться? – спросил я.
– Двадцать четыре, не считая меня и Романова.
– Утром, когда прибыл Романов, кто‑то еще был в эллинге?
– Не в курсе. Плавников бы сказал точно. Восемь катеров стоит, но, когда их причалили, до прибытия Романова или до перекрытия шлюзовых ворот после исчезновения, этого я не знаю.
Мы остановились возле роскошного восьмиметрового катера ослепительно‑золотой раскраски с округлыми бортами и двухэтажной надстройкой. Возле катера бдили четыре черных костюма с бейджиками охраны на лацканах.
– Мы вдвоем, – остановил я господина Чистоплюя, переступая на трап.
Иероним Балаганов помрачнел, но остался на причале.
Гонза последовал за мной.
Когда мы скрылись в капитанской рубке, я набросился на Кубинца с вопросами:
– Ну, что ты узнал?
– Убили Плавникова, Даг. Грубо и пошло, – сказал Кубинец. – Я все зарисовал. Даже одноразовый «кодак» на двенадцать кадров купил. Весь отщелкал. Так что сам посмотришь. Но тут все однозначно. На шее след от укола. Глубокий след, будто ампулой выстрелили.
– Ты поделился с Чистоплюем своими мыслями? – опасливо спросил я.
– С кем? – не понял Кубинец.
– С кем, с кем. С Балагановым.
– Оттого‑то он такой и мрачный. Ему еще с полицией проблему решать.
– Замнет?
– Выхода нет, – обнадежил