– Не бойся. Меня с тобой не пустят, конечно, но Игорь Анатольевич поприсутствует. – Он кивнул на худощавого типа, который на протяжении всей перепалки с мамулей маячил за Димовым плечом. – Вряд ли тебе так уж необходим адвокат, но кто знает, что там за следовательша. Я поспрашивал, по отзывам вроде приличная и не дура, но мало ли.
Адвокат, значит? Игорь Анатольевич, как мило. Практически ослик Иа. И похож на него, кстати: вытянутая физиономия (некоторые вежливо именуют ее английской, но лошадиная – она и есть лошадиная), печальные, словно влажные глаза, безрадостно-серый костюмчик, черное пальто, кашне цвета городского голубя. Безотрадное зрелище. Но отчасти и успокаивающее почему-то.
У самых ступеней крыльца, перекрывая дорогу к Димовой красной спортивной «Мазде», стояла массивная, похожая на медведя гризли черная машина. Судя по эмблеме на радиаторе – «Порше». В автомобилях Леля не разбиралась вовсе, разве что джип от седана отличала. Зато эмблемы ей очень нравились и запоминались как бы сами собой.
Из недр «Порше» выбрался тощий тип, здорово смахивающий на Кащея Бессмертного: серая лысая голова, дорогое кашемировое пальто, двигающееся словно бы отдельно от костлявого (даже сквозь ткань заметно) тела. Тип показался Леле смутно знакомым, но это ничего не значило: может, и в самом деле их представляли друг другу на одном из многочисленных деловых мероприятий – из тех, куда полагалось приходить с женами, а может, так, почудилось. В последние дни с ней часто такое случалось.
Кащей окинул их с Димом быстрым взглядом.
– Вы… уезжаете? – в голосе, сухом и одновременно тягучем, не было удивления, скорее недоумение, чуть приправленное укоризной.
Прямо предел проницательности, сердито подумала Леля. Нет, мы не уезжаем, мы вышли на крылечко, чтобы разбить здесь палатку и торговать сувенирами. И вообще, что это за черт из табакерки?
– Вадим Леонтьевич, – продолжал «черт» все тем же сухим, тягучим голосом, – если мы поедем вместе, вашу машину может мой шофер повести. Чтоб вам после о такси не беспокоиться.
Кто такой Вадим Леонтьевич? – удивилась Леля. И только секунду спустя поняла: это же Дим! А неприятный скелетоподобный тип, кажется, у Леньки какими-то финансовыми вопросами заведует.
Дим меж тем о чем-то негромко с «чертом из табакерки» поговорил и повернулся к Леле.
– Садись назад. – Он махнул на «Мазду». – Действительно неловко получилось. А поговорить нужно. Хотя… – Он оглянулся на забор, за которым торчали микроавтобус со значком одного из телеканалов и еще парочка машин, возле которых курили несколько персонажей, явно имеющих отношение к СМИ. У двоих болтались на боку профессиональные фотокофры, прислонившаяся к забору девица что-то говорила типу с видеокамерой, корреспондентша, должно быть. – Если эта публика за нами увяжется, еще и возле следственного комитета примутся своими микрофонами и камерами тыкать… Не Шухова же вызывать. Да и что он сделает? На улице-то они в своем праве: где хотят паркуются,