– Значит, вы твердо намерены принять самостоятельное участие в боевых действиях, – растерянно заключил Науменко. – Но каким образом?
– Хотя бы на первых порах. А каким образом? Пусть это пока останется секретом. Скажу только, что я не нарушу ни одного из существующих законов. И за то, что я обрел в этом уверенность, я должен благодарить вас: вы объяснили мне, как до́лжно действовать эсминцу в бою.
– Бог мой! Она меня проклянет.
– Что случилось, Петр Афанасьевич?
– Так, значит, то, что вы все еще не сделали предложения Светлане, объясняется тем простым обстоятельством, что вы боитесь погибнуть и сделать ее несчастной?..
Молчание Песчанина, сосредоточенно изучающего свои туфли, было самым красноречивым ответом.
– Петр Афанасьевич, я попросил бы вас не распространяться на эту тему.
– Да-да. Конечно. Но если с вами что случится, как я посмотрю в глаза своей дочери?
– Она молода и, если что, еще полюбит и будет счастлива.
– Ох, молодой человек, я, конечно, не знаток женской психологии, но я прожил с двумя женщинами довольно продолжительный срок. Уверяю вас: лучшее, что вы можете сделать, – это жениться на Светлане, если только вы ее действительно любите. Что касается моего благословения, то можете считать, что вы его уже получили.
– Но…
– Она будет еще более несчастна, если так и не познает радости супружества с любимым человеком, – не скрывая горестного выражения, не дал договорить Песчанину Науменко. – Я прошел не через одну войну – и, как видите, жив и здоров. Не нужно думать о плохом – оно и не случится.
– Спасибо, Петр Афанасьевич.
– Полноте. Сделайте мою дочь счастливой. А о плохом и думать не могите. Я рад, что моя дочь будет спутницей жизни человека, для которого слова «честь» и «Родина» – нечто большее, чем просто слова.
Наместник его величества, главнокомандующий морскими и сухопутными силами на Дальнем Востоке вице-адмирал Алексеев находился в своем кабинете – и при этом его настроение никак нельзя было назвать безоблачным. Он сидел за столом с таким выражением лица, что, казалось, у него сейчас случится нервный срыв. Его адъютант, будучи хорошо осведомленным о нраве своего начальника, предпочел сделать так, чтобы его не было ни видно, ни слышно, покуда буря не минует.
Наконец не выдержав, Алексеев поднялся из-за рабочего стола и, заложив руки за спину, стал нервно прохаживаться по кабинету, непрерывно сжимая и разжимая кулаки.
Это было просто неслыханной дерзостью. Сегодня утром в Порт-Артур прибыл адмирал Макаров и, вместо того чтобы засвидетельствовать свое почтение наместнику, да что там почтение – доложиться о прибытии главнокомандующему, – с вокзала отправился на эскадру. Макаров успел побывать на верфи, ознакомиться