Возвращаясь как-то из очередной командировки, мы сидели с Директором в маленьком привокзальном буфете, ожидая прибытия поезда.
– Знаешь, – обратился я к Директору, размешивая ложечкой сахар в своей чашке кофе. – Никак не могу понять: почему Начальник мне так сразу поверил? Деньги выделил. В работу включил. Он что, ясновидящий?
Директор улыбнулся. Хлебнул чайку. Он не пил кофе. Хитро посмотрел на меня.
– Да-а, Владимир Юрьевич! Ну, знаешь, сегодня я могу тебе это сказать. Ты, конечно, очень открытый и доверчивый человек. В общем – лох, то есть нормальный парень. И проявил себя как надёжный партнёр…
Он посмотрел на часы. До прибытия поезда ещё было достаточно времени.
– Когда ты первый раз пришёл к Начальнику, он уже знал о тебе столько, сколько твоя родная мать не знает.
И самодовольно посмотрел на мою вытянувшуюся от удивления рожу.
– Наши специальные службы предоставили ему необычно пухлое досье на тебя. Кто ты, откуда, чем интересуешься, чем живёшь, и какие доносы на тебя строчили близкие твои знакомые. Я сам не читал, Начальник говорил. Мы же тесно работаем с министерством обороны. Так что сам понимаешь…
Он неторопливо помешал сахар в своей чашке.
– И когда ты пришёл, то вопрос уже был решён. Надо было только вникнуть в суть дела, что я и сделал. А прикол с водкой – тоже проверка: а как ты на алкоголь реагируешь? Так что всё довольно просто.
Я ошарашенно смотрел на Директора. А ведь действительно всё просто. Он продолжал:
– Ты и на моём заводе прошёл ряд проверок. Сам, конечно, этого даже не заметил.
Он засмеялся, наблюдая моё искреннее недоумение.
– У нас есть одно испытание. Проверка человека. К нам приезжают разные люди. Имеют различные рекомендации. И чтобы понять, с кем мы работаем, иногда делаем следующее. Человека приглашаем в отдельную небольшую комнату, сажаем за стол, а на стол кладём чистый белый лист бумаги. На этот лист помещаем бриллиант размером карат или больше и предлагаем ему полюбоваться камнем. А сами внимательно смотрим в глаза посетителю на его реакцию. Поверь, человек раскрывается полностью. Всё его внутреннее состояние как на ладони. Хитрость, лукавство, нажива – ничего нельзя утаить. Вся суть человеческая видна в реакции на алмаз.
Он помолчал.
– Тебя тоже так проверяли, когда ты первый раз к нам приехал.
– И что? – заинтригованно спросил я.
– А ничего. Ты с восторгом попросил оптический микроскоп, чтобы рассмотреть что-то внутри алмаза. Обнаружил некачественную огранку. Долго этому удивлялся. Кстати, главный технолог из-за этого