Вечером к уединившемуся князю, сидевшему в сгущающихся сумерках на траве в стороне от лагеря, подошёл Рудольф. Эрик смотрел каким-то отрешённым взглядом на стремительно прячущееся в густой туман озеро и не заметил тихо подошедшего соратника.
– Что с тобой? Сегодня ты принёс нам великую победу, а ведёшь себя так, будто тебя наголову разбили. Ты плохо себя чувствуешь?
– Да, я себя ужасно чувствую. Это какое-то проклятие. – Эрик махнул рукой.
– Да что случилось?
– Очередная бойня. Ты не задумывался о том, сколько трупов уже на мне? Эдесса, Сугдея, Ахея, а теперь ещё и это поле. Это только считая по-крупному, без учёта вырезанных деревень или городских дворян. По моей вине или от моей руки погибло много тысяч людей. А теперь, разбив врага на этом поле, нужно вторгаться в их земли. А это повлечёт очередные огромные жертвы. За те пару лет, что мы будем вести затяжную войну в тех горах, что к западу отсюда, воины Боспора по моему приказу убьют десятки тысяч людей. Тавриду ждёт жуткое опустошение. И вся пакость в том, что это необходимо. Либо сейчас доводить дело до конца, либо завтра и послезавтра иметь дело снова вот с такими же армиями. – Эрик кивнул в сторону поля. – Кровь и трупы. Везде кровь и трупы. И чем дальше я иду, тем их больше становится. И всё на мне. Невесело как-то от таких мыслей.
– Почему ты думаешь, что придётся полностью опустошать Тавриду?
– Местные жители будут оказывать сопротивление, а все оказавшие сопротивление должны уничтожаться. Это очень расточительно, так как гибнет много тех, кого можно было бы использовать, но иначе не получится создать единство территории. Они будут сопротивляться, даже когда формально признают поражение. А у меня желания бегать подавлять восстания нет никакого. Вспомни блистательный Коринф, который чуть ли не с криками радости нас приветствовал, когда мы пришли его пограбить. А этого не случилось бы без Афин и Фив и крови тех, кто оказал мне сопротивление. Готы, генуэзцы, тавры, армяне, греки, аланы – они все считают меня врагом. Лишь славяне, что сбежались в боспорские земли со всей Тавриды, – защитником. Да хазары, для которых я последний и единственный шанс выжить. Совершенно глупая ситуация, которая не оставляет мне выбора. Это угнетает. Ненавижу, когда всё вот так идёт в обход моей воли.
– Эрик, плюнь на эти глупости. Сам же мне не раз говорил: «Делай, что должен, и будь что будет». Или это только слова? Соберись. Все эти люди, что пошли за тобой в бой на врага, в пять раз превосходящего численно, верят в тебя, как в некое Божественное откровение, некоторые даже считают тебя богом. А простые жители? Вспомни о том, как ликовал народ Боспора, встречая тебя после тяжёлой кампании