Советская Россия оказалась вне Версальского миропорядка. Она стала ни победителем, ни проигравшим, она вообще оказалась вне пространства привычной политической игры. Плохо ли, хорошо ли, но правительство В. Ленина претворило итоги Великой войны в грандиозное революционное строительство: создавался не режим, даже не государство, а совершенно новая культура. Эта культура, основанная на глубочайшем социальном перемешивании, «включении в историю» тех социальных слоев, которые испокон веку существовали вне мировых событийных потоков, придании едва ли не эсхатологического смысла человеческой деятельности, была в начале XX века очень и очень притягательна для многих.
Германия была разбита на полях сражений, но предпочла этого не заметить. Версия об «ударе в спину» – со стороны собственной социал-демократии или не способных воевать австрийцев, болгар и турок – появилась еще до окончания Парижской конференции. Подписывая Версальский договор, немцы не скрывали, что делают это, лишь подчиняясь силе. Было очевидно, что рано или поздно одна из величайших культур Европы найдет возможность противопоставить этой силе свою.
Наконец, на политическую арену Европы вышли Соединенные Штаты, впервые проявившие свои возможности в годы войны. Версальский мир был подписан под диктовку Великобритании – но американский истеблишмент, отказавшись ратифицироватъ систему мирных договоров, сразу же дал понять, что старый миропорядок будет пересмотрен.
По крайней мере две державы (Италия и Япония), формально отнесенные к категории победительниц, не получили в Версале того, на что рассчитывали, и перешли в категорию «обиженных». Изначально нежизнеспособным образованием стала Югославия. Румыния и Венгрия имели взаимные территориальные претензии. Польша, пользуясь благоволением победителей (в первую очередь Франции), сразу же захватила обширные территории Литвы, Украины и Белоруссии, в процессе их колонизации предвосхитив те методы, которые позднее будут использованы нацистами на территории самой Польши. Чехословакия в качестве залога на случай будущего столкновения с Германией получила Судетскую область, одновременно втянувшись в вооруженный конфликт с Польшей из-за Тешинского горнорудного района… Если до войны Европа была «рабочим пространством» одного, хотя и очень серьезного взаимного конфликта[16], то теперь очагов войны оказалось несколько десятков.
С сугубо формальной точки зрения наименее разрешимой была проблема Восточной Пруссии. Отделенная от остальной территории Германии Данцигским (или Польским) «коридором», эта область обладала отрицательной связностью. Германия не могла ни отказаться от данной территории, ни защищать ее в рамках «позиционной игры на мировой шахматной доске». «Данцигская проблема» стала гарантией будущей европейской войны.
Стремление Германии к возвращению в число