Беру отвернулась.
– Я принесла тебе еще кое-что, – сказала Эфира, стараясь говорить беззаботно. Она опустила руку в маленькую сумочку на поясе и достала стеклянную крышку для закупоривания бутылок, которую подняла с пола в комнате священника. – Я подумала, что ты сможешь использовать ее в браслете, который мастеришь.
Беру взяла крышку и повертела ее в руке. Она была похожа на маленький драгоценный камень.
– Ты же знаешь, что я не позволю ничему плохому случиться с тобой? – сказала Эфира, накрывая руку сестры своей.
– Знаю, – сглотнула Беру. – Ты всегда за меня волнуешься. Иногда мне кажется, что это всё, чем ты занимаешься. Но, знаешь, я переживаю за тебя тоже. Каждый раз, когда ты уходишь туда.
Эфира постучала пальцем по щеке Беру, упрекая ее.
– Мне не навредят.
Беру провела большим пальцем по четырнадцати чернильным полосам на своем запястье.
– Я не это имела в виду.
Эфира убрала свою руку.
– Иди спать.
Беру подвинулась, и Эфира залезла в постель рядом с ней. Она лежала, прислушиваясь к ровному дыханию сестры, думая о переживаниях, которые Беру не озвучила. Эфира тоже волновалась такими ночами, как сегодня, когда чувствовала, как замедляется, а потом останавливается пульс ее жертв, когда она вытягивает из них последние капли жизни. Их глаза темнели, и Эфира испытывала сладкое, насыщенное облегчение, и в такой же степени глубокий, неизбежный страх от того, что, убивая монстров, она превращается в одного из них.
2
Хассан
ХАССАН ТЕРЕБИЛ СВОЮ ТУНИКУ, поднимаясь по Священной дороге. Слуга, у которого он ее одолжил, был выше ростом, и потому на фигуре Хассана она смотрелась несуразно. Юноша не привык к одежде, которую носили в Паллас Атосе. Ее длина и легкость заставили его тосковать по упругости хератской парчи, по одежде, которая застегивалась и закрывала грудь и горло.
Но он бы слишком выделялся в своем наряде, и все усилия, предпринятые для того, чтобы незамеченным выскользнуть с виллы тети, были бы потрачены впустую. Тем более он мог оказаться в опасности.
По крайней мере такую причину назвала тетя Летия, когда Хассан впервые попросился выйти за пределы ее дома на утесе.
– Ты прибыл в этот город ради безопасности, – продолжала она. – Свидетели не знают доподлинно, что принц Херата спасся от них в Назире, и я хочу, чтобы так и оставалось как можно дольше. У Иерофана есть влияние даже здесь. Я боюсь, что, если его последователи узнают, что ты сбежал… Они посчитают своей миссией доставить тебя к нему.
После двух недель таких споров Хассан решил взять дело в свои руки. Его тетя ушла в город на целый день, и юноша воспользовался этим шансом. Он собирался узнать, что произошло в его королевстве с тех пор, как он покинул его, – все, чего не знала его тетя или о чем не собиралась рассказывать.
День выдался теплым, и