Царь Голод. Отчего, кашляя кровью, ты улыбаешься и смотришь на небо?
Рабочий. Оттого, что на моей крови вырастут цветы, и я уже вижу их. У одной богатой и красивой дамы я видел на груди алую розу – она и не знала, что это моя кровь.
Царь Голод (насмешливо). Ты поэт, мой сын. Уж не пишешь ли ты стихов, по-ихнему?
Рабочий. Царь, Царь, не смейся надо мною. В темноте я научился поклоняться огню. Умирая, я понял, как прекрасна жизнь. О, как прекрасна!
Царь, – это будет большой сад, и там будут гулять, не трогая друг друга, и звери и люди. Не смейте обижать зверей! Не смейте обижать человека! Пусть гуляют, пусть целуются, пусть ласкают друг друга – пусть! (Добавляет печально.) Но где путь? Где путь, объясни, Царь Голод.
Царь Голод (твердо и мрачно). Бунт.
Рабочий (печально говорит). Через насилие к свободе? Через кровь к любви и поцелуям?
Царь Голод. Другого пути нет.
Молчание. Тяжелые вздохи.
Третий Рабочий (старик, подходит и говорит бесцветным голосом). Ты лжешь, Царь Голод. Так ты убил и отца моего, и деда, и прадеда, и нас хочешь убить. Куда ты ведешь нас, безоружных? Разве ты не видишь, какие мы темные, и слепые, и бессильные. Ты предатель. Это у нас только ты царь, а у них – ты лакей за ихним столом. Это у нас ты носишь корону, а у них ты ходишь с салфеткою.
Царь Голод (кричит гневно). Молчи! Ты выжил из ума!
Твердые голоса. Нет.
– Пусть говорит.
– Говори, старик.
– А ты, Царь, слушай.
Царь Голод (извиняясь, мягко). Простите, дети. Конечно, пусть говорит. Говори, старичок, не бойся.
Рабочий. Я не боюсь. Я винтик из машины – мне нечего бояться. А зачем ты обманываешь нас? Зачем внушаешь нам обманчивую веру в победу? Разве побеждал когда-нибудь голодный?
Царь Голод. Да, – но теперь победит.
Голоса. Необходимо кончить.
– Так жить нельзя.
– Лучше смерть, чем эта жизнь.
– Другого пути нет.
Первый рабочий. Иначе я подниму мой молот…
Второй Рабочий. А если есть другой путь?
Голоса. Какой?
– Говори! Какой?
– Он бредит.
Сближаются вокруг Царя Голода и Первого Рабочего.
Второй Рабочий. (мечтательно). А если… попробовать… зажечь землю мечтами?
Смех.
(Волнуясь и спеша, говорит.) Погодите. Есть другой царь, не Царь Голод. (Испугавшись.) Но я не знаю, как его зовут.
Смех.
Царь Голод (говорит покровительственно). Ты поэт, мой сын. Поэты же земли не зажигали никогда. И зажечь ее может только один могучий, один великий и всесильный Царь Голод. Слушайте меня, дети мои! (Опустив голову, говорит угрюмо и сильно.) Здесь ваш старик назвал меня лакеем. Я разгневался, ибо тяжко брошенное оскорбление, – но это правда. Да… я лакей. Я прислужник у сытых. Я наемный убийца в их руках, палач, казнящий