«Да нет, просто избавилась от иллюзий, – ответила я, снимая со своего сыра сосновую иголку. – Я поняла, в чем сама себя обманывала».
Он серьезно кивнул и перевел взгляд на монастырь.
«С ней все будет хорошо. У ее души свет мощный и колючий, как у ежика. Все равно что у дамы Окры. С этим, наверное, ничего не поделаешь. К тому же нам одной дамы Окры хватает с головой, правда?»
Он пытался меня развеселить, но, если честно, я бы с радостью собрала под одной крышей и тысячу дам Окр, согласись они прийти.
7
После двух дней езды по дороге, которая все сильнее поднималась вверх, мы наконец добрались до деревеньки Донкэс, расположенной на склоне изогнутой горы. Где-то неподалеку жил мой дикарь, Малыш Том. Наверняка он держался подальше от деревни – с его-то ростом и когтями на пальцах ног. Мы собирались остановиться в местном палашо и провести несколько дней, прочесывая всю округу.
Рассказывая о своем провале с Од Фредрикой, я упомянула, что у нас есть шанс найти Малыша Тома.
– Конечно, попытайся, – сказала Глиссельда. – Но не забывай, что вам нужно приехать во Фнарк – в Самсам – ко дню святого Абастера. Вы успеете, если заедете в Донкэс?
– Жоскан говорит, что да, – ответила я, хотя меня терзало беспокойство. Святой Абастер словно преследовал меня.
Никто не мог дать гарантий, что я найду кого-нибудь из самсамийских итьясаари, даже если доберусь до Фнарка вовремя, а задержавшись в Донкэсе, я получала возможность привести домой еще одного полудракона. Я была готова настаивать на своем. Малыш Том казался мне синицей в руке.
Когда мы завернули за последний поворот извилистой горной дороги, перед нами предстал Донкэс, на улицы которого высыпали едва ли не все его жители. Мужчины надели щегольские вышитые рубашки и шляпы, а женщины вплели в свои русые косы ленты и нарядили детей. Деревня имела праздничный вид: над каждой крышей развевался золотисто-оранжево-алый флаг Ниниса, а подоконники были усеяны горшками с розовыми и желтыми цветами.
Толпа шествовала вслед за повозкой, запряженной быком, которая едва виднелась вдали. Она была украшена яркими лентами и цветочными гирляндами, и в ней находилась статуя, завернутая в полупрозрачные ткани. Капитан Мой, скакавший рядом со мной, широко улыбнулся:
– Сегодня праздник Санти Агнести. Она наша покровительница. Помогает делать хороший сыр.
Люди следовали за статуей со скоростью похоронной процессии. Услышав стук копыт, они разошлись в стороны, чтобы дать нам проехать. «Значит, мы теперь тоже участвуем в церемонии?» – спросил Абдо. Он не стал дожидаться ответа и вскочил ногами на седло, уверенно и изящно сжав поводья одной рукой. Селяне смотрели на него, разинув рты, а он улыбался им, махал своей худенькой, загорелой ручкой и посылал воздушные поцелуи. Когда он сделал сальто назад, устояв на седле, толпа сначала затаила дыхание, а затем разразилась аплодисментами.
– Мы им не мешаем? – спросила я у Моя, но по его довольному виду было понятно, что он всем доволен.
– Где-то