«друг мой узбек Пахлавон когда мы служили во флоте…»
друг мой узбек Пахлавон когда мы служили во флоте
так говорил иногда вот говорил например
двое матросов представь вместе выходят на берег
встретят красавиц бывалых в утехах весь день проведут
а потом золотая пучина и поросль льда и бугульма
впереди!
вот как великий Хафиз всё о том же писал незабвенно
ворон клюёт анашу что вдоль роз твоих я посадил
«в старом грузовике путешествуя по…»
в старом грузовике путешествуя по
Италии слушать радио например Масканьи
«Сельская честь»
смотреть в зеркальце заднего вида тот
кто искал это место нашёл это место здесь
сан бенедетто дель тронто что-нибудь в этом роде
в поворотном ряду шестисотый со джипом столкнулись
и вот
медленно вылезают
«если хочешь можешь сам себе оставить эти чудо-города…»
если хочешь можешь сам себе оставить эти чудо-города
со стрекозою любись над тропинкой овечкою мудрою
стань коль не хочешь
говорила матерь-ворскла головой своей качала всей
седой туда-сюда
не потрогать твоих глазок не познать мне твоё пение
сыночек
мандельштам просыпал яблоки напротив здания
полтавского суда
собирает их в корзинку что-то непонятное бормочет
скифских баб щекочет на вокзале в Лозовой
«потому что всегда новый замес…»
потому что всегда новый замес
кекс пахлава
новая голова вместо старой убогой без
нехороших сцен
заместо дешёвых небес прост как паоло яшвили
за занавесками лес
в лесу ягоды
«эй борода седая иди сюда…»
эй борода седая иди сюда
что тебе надо здесь борода седая
ули-уля мало любили мало
учили тебя?
мимо руля
жизнь неотложная
улиуля
«думал что навсегда ленинград…»
думал что навсегда ленинград
в ленинграде том тьма безбожная кур доят
плох ясир плох совсем сдох ясир
чтоб ты сдох так особенно часто они говорят
невозможные
сами почти неживые
они говорят
«молоховец