Совсем неожиданно для Гайдаенко его навестила двоюродная сестра жены, Катя. Она вошла в сопровождении няни, когда Александр, убаюкиваемый тихим посапыванием спящих после обеда соседей, дремал, опустив на грудь зачитанный до дыр журнал. Катя появилась, как во сне. Александр так сразу и подумал, а раскрыв шире сонные глаза, понял, что это не сон, что перед ним живая красавица, его любимая родственница Катя.
– Катя? – привстал он. – Ты ли это? Или мне всё это снится? Какими судьбами? – посыпались на смущённую Катю вопросы.
– Да вот так, – пожала Катя плечами, – узнала, что ты здесь, и приехала.
– Откуда ж ты узнала? Я ведь никому не писал.
– Ты не писал – другие написали.
– Катя, милая, да садись же ты, что стоишь, как чужая, – спохватился Александр. – Возьми вон свободный стул.
Катя присела, повесив на спинку стула сетку, как догадался Александр, с передачей для него.
– Ну, рассказывай теперь, что у тебя хорошего, Катюша, – попросил он, удерживая её руку в своей.
– А что у меня может быть хорошего? Годы идут. Стареем, – не переставая улыбаться, ответила Катя.
– До старости тебе ещё далеко, – отверг Александр заявление Кати на этот счет. – И ты всё такая же красавица. И улыбка такая же, как десять лет назад.
Щеки Катерины заполыхали кумачом.
– Не красней, не красней, – Александр поднёс к губам крепкую в ссадинах руку Кати. – Красивей тебя я не встречал женщин, а улыбка… улыбка Моны Лизы.
– Ты неисправим, Саша, – взъерошила Катя волосы Гайдаенко. – Хоть и седина уже.
– Бобёр славен серебром, – хитро подморгнул Александр. – А как твой Фёдор?
– Фёдор верен себе: все так же попивает, если не сказать прямо – пьёт. Одна у меня отрада – дети.
– Старшей, если не ошибаюсь, около пятнадцати?
– Не около, а скоро шестнадцать. Скоро замуж запросится.
– И жених есть?
– Чего доброго, а этого хватает. Так и гляди…
– Тоже проблема, – улыбнулся Александр. – Но откуда ты всё же узнала, что я здесь? – его очень интересовал этот вопрос.
– Валентина написала, а ей из твоей части сообщили. Всё, как видишь, просто.
– Странно немного. Кто ей мог написать? Хатынцев, наверное, добрая душа.
– Хатынцев ли, Башкирцев какой – я не знаю, а вот жена твоя попросила разыскать тебя, – развела руками Катерина.
– И что же ей от меня надо? – потемнели и сузились глаза у Александра.
– Что жене от мужа надо? – улыбнулась какой-то неестественной улыбкой Катя. – Денег и любви.
– Деньги она получает по аттестату, и с любовью вопрос решен – любви не получилось.
– Наивный ты, Саша, как я погляжу. Ты же знаешь, что все сейчас, как с ума посходили, бредят чеками, японскими магнитофонами и дубленками… Твоя жена – не исключение.
Гадко стало на душе у Александра, это заметила Катя и попыталась хоть как-то его успокоить.
– Ну,