– За знаниями.
– Так вот. Одни вампиры охотятся группами, другие – поодиночке. Мы наиболее уязвимы в момент пробуждения – когда впервые восстаем из могилы, или вечером, если весь день спали. Мы ночные существа. Солнце для нас – смерть.
– Вы сгораете в его лучах.
– Ага, кое-что тебе уже известно.
– Видел. Они охотились на меня, когда я возвращался домой. В облике волков.
– Менять облик могут только вампиры, достигшие определенного возраста и силы, находящиеся под покровительством другого могущественного демона. Большинство же вынуждено мириться с тем обликом, в котором они умерли. Физически мы не стареем. Еще одно приятное дополнение.
– Да, ты, пожалуй, не изменился, – отметил Хойт. – Хотя есть немного. И дело не только в одежде или прическе. Ты двигаешься иначе.
– Я не тот, что прежде, и ты должен это запомнить. Наши чувства обостряются, и чем дольше мы живем, тем эти чувства сильнее. Огонь, как и солнце, для нас смертелен. Святая вода, если она освящена должным образом, обжигает нас, а крест, который носят с верой в душе, нас отгоняет.
Кресты, подумал Хойт. Морриган дала ему кресты. Он почувствовал некоторое облегчение.
– А вот мечи, кинжалы – любое металлическое оружие – абсолютно бесполезны, – продолжал Киан. – Разве что ты ухитришься отрубить голову. Тут уж ничего не поделаешь. Но в целом…
Он снова встал, взял кинжал Хойта, подбросил его в воздух, ловко поймал и вонзил клинок себе в грудь.
При виде крови, обагрившей рубашку брата, Хойт вскочил.
– Забыл, как это больно. – Поморщившись, Киан выдернул кинжал из раны. – Наказание за хвастовство. Но если проделать то же самое деревянным предметом, мы мертвы. Но пронзить нужно именно сердце. Мы умираем в муках – так мне говорили.
Он достал носовой платок и вытер лезвие. Затем снял рубашку. Рана уже начала затягиваться.
– Один раз мы уже умерли, и теперь уничтожить нас не так просто. Мы яростно сражаемся с тем, кто пытается нас убить. Лилит – самый старый вампир из тех, кого я знаю. И самый жестокий.
Киан умолк, задумчиво разглядывая вино.
– Как наша мать?
– Она в отчаянии. Ты был ее любимцем. – Встретив взгляд Киана, Хойт передернул плечами. – Мы оба это знали. Просила меня попытаться поискать способ вернуть тебя. Горе ее так велико, что ни о чем другом она думать не могла.
– Думаю, даже твоя магия не способна оживить мертвых. Или вампиров.
– Той ночью я пошел к твоей могиле – молить богов, чтобы они успокоили сердце матери. И нашел тебя, с головы до ног покрытого грязью.
– Выкарабкиваться из могилы – работа не из чистых.
– Ты пожирал кролика.
– Вероятно, ничего другого не мог найти. Не помню. Первые несколько часов после пробуждения ничего не понимаешь и не чувствуешь. Только голод.
– Ты убежал от меня. Я увидел, в кого ты превратился – слухи о подобных существах ходили и раньше, – и ты