Так что я искренне увлёкся просмотром, не заметив, как поднялся на ноги, чтобы рассмотреть побоище лучше и во всех подробностях. При этом скорей машинально отметил, что мне жарко, и попытался хотя бы капюшон куртки откинуть с головы. В тот же момент заметил в руке и бутылку водки, которую перед потерей сознания (скажем так) открыть не успел. Бутылка выглядела целёхонькой, поэтому была быстро упрятана во внутренний карман. И не потому, что опасался лишних ртов на моё добро, а из-за банальной стеснительности. Всё-таки я человек публичный, довольно известный, и намерения выпить вульгарно, с горла, могли расцениваться окружающими как низвержение авторитета. Стыдно.
В тот момент во мне подспудно зрело ощущение, что вот-вот я проснусь или приду в себя и всё вернётся на круги своя.
Тогда как смена ракурса позволила рассмотреть массу иных интересных деталей. Лёжа на земле, я не видел других людей, которых скрыла масса сходящихся на смертный бой воинов и небольшое стадо пасущихся коров. А новых действующих лиц оказалось достаточно. И в каком статусе! И в каком колоритном обрамлении!
Палатки. Несколько автобусов и десяток автомобилей в стиле ретро. Десяток треног с лампами дополнительного освещения. Несколько массивных колонок. Несколько громадных камер на стационарных постаментах. И одна камера с оператором на движущейся по рельсам тележке. Несколько человек, отдельно восседающих на раскладных креслах. Лампы не горят, хватает вполне солнечного освещения. Колонки работают, выдавая тот самый скрежет, грохот и рёв ведущейся битвы. Коровы флегматично жуют травяную жвачку, в недоумении рассматривая стадо людей, так не соответствующее сельской пасторали.
Ладно животные, они и так возле меня находились. А вот съёмочную группу я видел всё лучше и лучше благодаря падающим на землю «убитым» и «раненым». При этом моё удивление только возрастало. Потому что снимали кино совсем уж допотопными, громадными камерами. Такие, плёночные, существовали в двадцатых-тридцатых годах двадцатого века. Древнее убожество и полный отстой. Вряд ли до нашего времени могли такие вот анахронизмы сохраниться в рабочем состоянии.
Мысли по этому поводу тоже появились соответствующие:
«Да они никак просто имитируют процесс съёмки?! Этакое кино о старом кино? – моя голова стала непроизвольно вертеться во все стороны, пытаясь высмотреть современные видеокамеры. – Где же они? Скрытыми снимают?… Какой смысл?…»
В самом деле, всё больше и больше происходящее вокруг смотрелось как театр абсурда. Ещё и теплынь стояла такая, что мне чуть плохо не стало от пробравшей меня жары. Мало того что расстегнулся, но уже начал снимать куртку и подумывал о том, чтобы сразу и свитер снять. Ещё и мимолётно удивился: как в такой жаре двигаются укутанные в стальную экипировку артисты?
Скорей всего, воины тоже жутко страдали,