Однажды утром они с хозяйкой вышли во двор.
Двор был совсем не тот, что вчера.
Весь двор был белый!
И холодный…
Но такой интересный!
«Снег, – это снег, Чарли! – объяснила хозяйка, – настоящий снег…»
Чарли так понравилось барахтаться и кувыркаться в снегу, что это стало его любимым занятием. Ляжешь на спину – и ну кувыркаться да тереться. Хорошо! Потом отряхнёшься, снег летит в разные стороны, хозяйка кричит: «Чарли! Чарли! Прекрати!» А куда там «прекрати» – так весело!
В доме появилось большое колючее дерево, на котором светились лампочки. Снова приходили дети, снова играли с Чарли. Чарли играл с детьми.
А потом наступили странные времена.
Хозяйка всё меньше и меньше гуляла с Чарли.
Выйдут во двор, зайдут за дом, и как только пёсик сделает все необходимые дела – возвращаются.
Хозяйка ложится на диван и так лежит весь день.
А потом с Чарли стали гулять дочь и сын хозяйки, по очереди.
Хозяйка так и лежала.
Но уже не на диване, а в кровати.
Чарли забирался к хозяйке на кровать, лизал ей руки, губы, лицо. Под глазами хозяйки было солёно.
Хозяйка гладила Чарли, но так и не вставала.
Потом наступил совсем странный день.
В дом принесли длинный тёмный ящик, положили в него хозяйку, а ящик поставили на стол в большой комнате. Рядом с любимым Чарли диваном.
Чарли бегал вокруг ящика, скулил, но хозяйка не отзывалась.
Чарли бегал вокруг и отчаянно лаял: «Пойдём гулять! Посмотри, как ярко светит солнце! На улице такие звонкие сосульки! Пойдём же! Пойдём!»
Хозяйка не вставала.
Несколько раз Чарли пытался запрыгнуть в ящик с дивана, но ему не давали. Потом пёсика заперли в спальне, а когда выпустили, длинного ящика уже не было.
Пёс ходил по квартире. Скулил. Переставал скулить. Прислушивался: вдруг раздадутся шаги хозяйки. Ничего. Снова скулил.
Потом пришли какие-то люди и вынесли всё что было из квартиры.
Даже любимый Чарли диван.
Хотели забрать и Чарли, но он не давался в руки, отчаянно верещал и кусался. Его кое-как выставили в подъезд и заперли дверь квартиры, где он так счастливо жил.
***
Никто не приходил за Чарли, никто не брал к себе домой. Только дети, которые жили в подъезде, наливали молоко в блюдечко и давали кусочки пирожков или колбасы, а то и котлету. Так он и жил в подъезде.
У батареи, у входа.
Ему положили старый коврик.
Когда надо было, Чарли терпеливо сидел у дверей и ждал, когда кто-нибудь откроет. Выбегал из подъезда и тут же быстро возвращался: он боялся, что хозяйка придёт, а его не окажется на месте.
Однажды вечером ему положили много-много мелких костей.
Кости, видно, пролежали не один день, от них неприятно пахло, но Чарли очень хотел есть и накинулся на кости.
Посреди ночи ему стало плохо.
Очень нужно было выбежать на улицу.
Но дверь