Много кукол там гниёт из тряпок,
Лица стлели,
поменяли запах
От кутюр на плесени куски.
Глазки – пуговки осыпались на дно,
И гремят горохом для свистулек,
И скрипит глумливое гумно,
Жернова рассохлись и халтурят.
Мухи,
мухи,
лапки вязнут в мёд,
Серебрятся крылья,
жжётся жу-жу,
Спит паук и паутин клубок
Никому
теперь
уже не нужен.
Некстати если невпопад
Не отгибай за уголок портьеру,
Неинтересное не гладь по голове,
Прости всё то, что надоело,
И неизбежно в суете…
А мне не жаль, чего не доглядела —
Придёт ко мне из тишины во сне…
Всё чёрное когда-то станет белым,
Основ основа дремлет в темноте.
На сотни стрел расстреляны дороги,
Из мелких капель сложен водопад,
Но ты неинтересное – не трогай.
И так некстати,
если невпопад.
крылья под вагонами
Не пущу тебя дальше своего тела.
По расписанию —
три раза в неделю…
Будем летать первым классом
на безопасной
предельной высоте.
Когда будем падать —
Успей посмотреть мне в глаза,
если мы будем рядом…
Может быть, сумеешь увидеть
ушедшие под откос поезда…
Знаешь, давно ненавижу
и купейные и плацкарт…
Проводники несут в подстаканниках
с маленькой ложечкой
печальный чай…
Колёса стучат дорожной дрожью: —
Прощай… прощай…
Мы не поедем на поезде…
Билеты все проданы…
Под вагонами
за решётками
сложены стопками
Чьи-то крылья…
Возьми на чай…
я нарисую тебя
Погаси свет…
Луну попроси удалиться,
звёзды не долетят.
За облаками нет времени.
Облаков тоже нет.
Птицы – не птицы…
Они притворяются,
Что умеют летать.
Но у них нет крыльев.
Видел какая даль?
За спиной у тебя —
чернота.
Не поворачивайся —
Она не успеет
Я нарисую тебя…
Закрою глаза…
Рассмотрю насквозь…
Пой мне,
Твой голос —
Твоя душа.
Не разворачивай взгляд,
Погаси свет…
И освещай мне небо…
фальстарт
Не торопись развешивать
себя по серым