По длинному коридору, ведущему к высокой лестнице в эту комнату, «гуляет» тишина, такая холодная, мрачная и густая, что я почти вижу, как она «выглядит». Как-то размышляя об этом, я дала ей имя – Розмари. Не знаю, почему именно это? Ещё не было в моей жизни женщин с таким именем… Тишина – первая.
И вот эту тишину вдруг спугнул звук шагов… Быстрых, торопливых…
– Знакомая походка, – тихо шепнула я самой себе. – Это Клара. Спешит. … Значит, приехали…
Клара распахнула двери.
Ещё раз обернувшись, но теперь уже на свою подругу, я вдруг четко увидела тоску в её глазах. Она блестит, переливами и с каждой слезинкой капает на её темно синее платье.
– Нет никакой трагедии. Мы еще встретимся. Я убеждена. Вот увидишь. Я сделаю все, чтобы тебя найти, – вдруг вырвалось у меня…
Клару эти слова окончательно расстроили. Она бросилась ко мне и обняла, крепко, сильно, откровенно… Её длинные рыжие волосы, такие красивые и мягкие, упали на мои холодные пальцы. Я осторожно сжала в своей ладони одну прядь.
– Ты хоть иногда вспоминай меня. … Обещаешь? – Сквозь слезы сумбурно причитала она.
– Обещаю.
Худенькая, нежная девочка, шестнадцати лет от роду, никогда ещё не знавшая в своей жизни, что такое настоящая родительская любовь, тогда так отчаянно меня обнимала, что я была просто потрясена, а вместе с тем убеждена, когда у Клары будут свои дети, она будет очень любящей матерью. Ей будет достаточно только обнять их, чтобы они почувствовали это. Вот так, как тогда меня…
Клара отпрянула, вдруг широко раскрыв глаза и схватившись за лицо.
– О, нет, я не хотела, – в ужасе сказала она и пальцем указала на мою футболку.
Иногда, втайне от воспитателя, мы с Кларой подкрашивали ресницы тушью…. А если откровенно, не только мы. Как достали её? Ну, это целая история. Уже не интересная. И вот расплакавшись, Клара забыла об этом совсем, прильнув ко мне.
Взглянув на свою светло-серую футболку, я перевела взгляд на заплаканную подругу. Здесь и говорить нечего. Что значила эта оплошность по сравнению с тем, что творилось в душе Клары?!
– Это мелочь. Не переживай… Никто не увидит.
Я застегнула молнию ветровки, с логотипом нашего приюта на груди и нелепость исчезла моментально.
Лицо Клары посветлело.
– Я забыла совсем про тушь, – улыбнулась она. – Там за тобой приехали. Такая смешная машина и люди… Они…
Её слова меня напрягли.
– Что с ними? –