– Это как так?
– Титул я сама получила, – неохотно объяснила Катя. – Только что с него толку? Все равно звание у меня хоть и командное, но младшее. Так что романтических историй не придумывай. Принцессы-королевны из меня не получилось.
– Так вы же по матери…
Катя поморщилась:
– Я, можно сказать, отношений с мамой не поддерживаю.
– Отреклися? – с ужасом прошептала девчонка.
– Да что за дурь? Она второй раз замуж вышла. У нее своя семья, у меня своя. Не пересекаемся.
– Катерина Еорьевна, а вы когда замужем были, счастливо жили?
– Фу, ну что у тебя за вопросы детские? Разве так просто скажешь? Человек он был очень хороший. Ну а насчет счастья… Сложно я замуж выходила. Дружили мы очень с мужем. Когда его убили, я… – Катя скрипнула зубами.
– Ой, извините, Катерина Еорьевна.
– Да пустой разговор. Ты что-нибудь поинтереснее спроси.
– Так я и спрашиваю. Вот вы глянете – мужчины валются. Як же так можно научиться?
– Да не всегда они валятся, – пробормотала Катя. – Хотя недурно было бы. Кучу боеприпасов сэкономила бы. Если ты про вагон, так я мужику просто ноги запутала. Если про женское очарование в принципе – не завидуй. У тебя ох как получается. Что ты глазки отводишь?
– Та кому я порчена потребна? – прошептала Вита.
– Тьфу, опять ты на утешения напрашиваешься? Чтобы я больше такого не слышала. Скотов мы кончили, ты жива-здорова. Забудь. О будущем думать нужно. О том, как нам в городе отвертеться. Прот по своей части попробует мозги крутить, остальное на нас ляжет. Что там с обстановкой? Что на фронте? Отстали мы от жизни.
– Ну и що? До фронта мы не доедимо, – рассеянно сказала Витка.
– Хрен его знает. Вот ты разбираешь, о чем те трое болтают? Я и половину не понимаю. Что за диалект невнятный?
– Так то поляки, – объяснила девушка. – Повертаются с Лозовой. Болтают о переговорах. Генерал Деникин вроде с комиссарами зустречается. Сам Тигр Революции прибудет. Та ще шестьдесят бронепаровозов. Будут Россию делить. Все, что на юге, – новому царю отойдет. Все, что севернее, – Советам останется. Брешут, наверное. Белые хвалились, що в августе Москву возьмут. Пуанкаре приедет, царя привезет.
Катя замотала головой:
– Ты мне сейчас мозг разрушишь. Какой Пуанкаре? На хер он здесь нужен? Какие шестьдесят паровозов? Откуда у революции тигры взялись?
– Пуанкаре – главный француз. У них во Франции человек есть, что у нас царем писля войны станет. Ну, они так хочут, вот и обещают привезти. Паровозы – броневые, с гарматами. На переговоры прибудут. С ними главные советские. И тот – председатель Совнаркока, що вместо Ленина сейчас. Троицкий, что ли? Они его Тигром и именуют.
– Виточка, – вкрадчиво поинтересовалась Катя, – а ты ничего не путаешь? Может, не Троицкий, а Троцкий? И не тигр,