их с Джерардом романе, завязавшемся меньше чем через два года после безвременной смерти Синклера, они потом никогда не говорили, вероятно, по причине странной тактичности, даже в мыслях не возвращались к нему, как возвращаются к воспоминаниям, воскрешая, подновляя, подвергая их опасному воздействию реальности. Это осталось в их прошлом, как запечатанный пакет, которого они иногда касались очень осторожно, но никогда, ни поодиночке, ни вместе, не пытались вскрывать. У Роуз были и другие любовники, но все – бледные тени, были и предложения выйти замуж, но они ее не интересовали. Почувствовав, как Джерард сжал ее руку, она спросила себя, уж не об
этом ли он сейчас думает. Она не подняла глаз, отняла голову от его плеча, к которому на мгновенье прижалась. После того как Синклер окотил Оксфорд, он и Джерард жили вместе, Джерард работал журналистом, а Синклер продолжал биологические исследования и помогал Джерарду основать журнал левого направления. Когда планер Синклера врезался в роковой холм в Сассексе и после очень краткой, как наваждение, интерлюдии с Роуз, Джерард отошел от левых и поступил на государственную службу. В то время он жил с разными мужчинами, включая своих друзей по Оксфорду: Дункана Кэмбеса, который тогда находился в Лондоне, и Робина Топгласса, генетика, сына орнитолога. Робин позже женился на француженке из Канады, куда и уехал. Дункан женился на школьной подружке Роуз, Джин Ковиц, и поступил на дипломатическую службу. Маркус Филд, вероятно, не бывший одним из любовников Джерарда, стал бенедиктинским монахом. У Джерарда всегда было множество близких друзей-мужчин, вроде Дженкина Райдерхуда, с которыми он не вступал в сексуальную связь; а в более поздние годы он как будто угомонился и жил один. Роуз, естественно, не спрашивала его об этом. Больше того, соперники-мужчины перестали ее беспокоить. Она боялась соперниц.
Вальс закончился, и они стояли в непринужденной, довольно расслабленной позе, застигнутые врасплох оборвавшейся музыкой.
– До чего я рада, что Тамар наконец встретила такого славного мальчика, – проговорила Роуз.
– Надеюсь, она ухватится за него, и притом обеими руками.
– Не представляю, чтобы она проявила решительность. Это он должен ухватиться за нее.
– Она такая кроткая, – сказал Джерард, – такая простодушная в лучшем смысле этого слова, так чиста сердцем. Надеюсь, парень понимает, насколько она удивительное дитя.
– Хочешь сказать, что она может показаться ему скучной? Что она не блестящая юная девушка?
– О нет, она не может показаться ему скучной, – чуть ли не с возмущением ответил Джерард и добавил: – Бедная девочка, всегда в поисках отца.
– Ты имеешь в виду, что она, возможно, предпочтет человека постарше?
– Я не имею в виду ничего настолько банального!
– Конечно, мы так неравнодушны к ней, потому что знаем ее историю. И причем по-настоящему неравнодушны.
– Да. Вся эта грязь не оставила на ней ни единого пятнышка.
– Незаконнорожденное дитя
