– А ты откуда это знаешь? Да говоришь ли ты мне правду? – спросил маньчжура Волков.
– Да, я говорю правду! – буквально выплюнул эти слова пленник, вытирая лицо полами кафтана.
Далее он рассказал, что всадники должны заставить уйти в Маньчжурию тех туземцев, что живут на нижнем Шунгале, поблизости от варварской крепости.
– Опять варварской? – переспросил Ивана Волков. – Почему вы считаете нас варварами?
– Потому что вы – не они, – пояснил Семен. – Они горды, они чванливы. У них своя правда, и иначе как силой вы их не заставите считать вас ровней.
– Ясно, – хмуро кивнул лейтенант. – Кто командует отрядом, откуда он? – снова перешел к вопросам офицер.
– Имя военачальника Мацан, а откуда он прибыл – не знаю. Говорят, из земель восточной Халхи, – отвечал маньчжур.
– Зачем? – нахмурился лейтенант.
– Я же говорил! – нервно пояснил пленник. – Увести наших данников!
Между тем дождь явственно утихал, и вскоре лишь крупные капли ссыпались с высоченных сосен, когда порыв ветра заставлял их кроны раскачиваться. Стало холодно, и Волков с нетерпением ожидал возвращения Фрола, чтобы поскорей вернуться на заставу. А пока допрос пленного продолжался. Выяснилось, что в Гирине есть пушки, подаренные еще Минам заморскими варварами, о которых пленник слыхал от других воинов. Сейчас несколько оных варваров находилось в войске гиринского футудуна Сабсу.
– Заморские варвары? – удивился Волков. – Что за люди?
– Не знаю, я их никогда не видел, – буркнул пленник.
– Ясно, – кивнул офицер, задумавшись.
Вскоре, что-то решив для себя, Иван спросил пленника о дальнейших намерениях Сабсу и его войска.
– Он должен оборонять Гирин и заставлять уходить солонов и дючеров на юг.
– А наша застава? Они знают про нее?
– Знают! – часто закивал маньчжур.
– Семен! – позвал даура офицер. – Иди встречай наших. Я сейчас буду.
Даур, кивнув, забрал с полянки свои вещи и рюкзак Ивана и скрылся в кустарнике. Офицер же приблизился к замершему пленнику.
Семен присел на пригорке близ звериной тропы и принялся осматриваться вокруг. Серое небо, затянутое черными тучами, все еще ронявшими на мокрую землю крупные горошины уходящего на запад дождя, стремительно темнело.
– Скоро совсем стемнеет, – заметил появившийся на опушке Волков, вытиравший тускло блеснувший штык-нож о кусок тряпицы.
– Да, – согласился Семен. – Поспешать к заставе надо, лейтенант, чую я, недобро