– Кто это, мать его? Что за смертник?
– Тшшш. Ты чего? Мальчик. Айтишник.
– Лезет к тебе?
А у самого глаза зло сверкают, и желваки на скулах играют. Какой же он красивый, когда такой ревнивый и бешеный. Сразу чувствуешь себя безумно привлекательной, роковой красоткой, от которой мужчины с ума сходят… да и плевать на множественное число. Мой сходит с ума, и это сводит с ума меня саму.
– Нет. Не лезет. Просто помог.
Глажу его колючие скулы, но он тряхнул меня и отстранился.
– Смотрел на тебя, как будто сожрать готов… давно помогает?
– Руслан…
– Давно?
Дышит тяжело и смотрит то мне в глаза, то в вырез блузки.
– Он новенький… – и меня заводит этот взгляд, возбуждает до сумасшествия.
– Хочешь, чтоб он тебя трахнул?
И вдруг резко привлек к себе и набросился на мой рот быстро, лихорадочно расстегивая пуговицы блузки, задирая юбку, сдергивая трусики и вбивая в меня сразу несколько пальцев, заставляет взвыть и, запрокинув голову, закусить губу.
– Неееет…с ума сошел…нееет…не он…ты…
Схватить за волосы и, притянув к себе, посмотреть в сумасшедшие глаза.
– Что я, а? – и толчками сильными быстрыми пальцы вбивает, заставляя впиваться в его плечи, извиваться на них… так глубокооо… аж костяшки чувствую всей промежностью.
– Ты… трахниии. ТЫ, РУСЛАН!
Попятился назад и меня за собой потянул пальцами изнутри, насаженную на них, заставляя вскрикнуть и потянуться следом.
– Как тебя трахнуть?
Не двигает пальцами, только клитор поглаживает большим вкруговую, слегка надавливая, а у меня ноги подкашиваются, и кажется я сейчас умру, если он не продолжит. Сильнее, быстрее так, чтоб искры из глаз посыпались. Не так медленно…
– Говори, как тебя трахнуть… как сучку? Отодрать тебя, чтоб выла? Говори!
Сел на мот и наклонил к себе. Делает толчок и останавливается, вцепившись в мой взгляд своим бешеным, проталкивая глубже сразу три пальца, раздвигая их так, чтоб до боли, чтоб почувствовала себя растянутой.
– Да… трахнуть, – всхлипнула и сама сдавила его запястье, потираясь о ладонь мокрой плотью, – как сучку. – провела языком по пересохшим губам и добавила, – пожалуйста.
– Бл*****дь, Оксанааа.
Перекинул ногу через сидение и прохрипел мне в рот, дергая на себя:
– Достань его и садись сверху. Сама. Трахать буду.
Пальцы начали судорожно теребить его ремень, змейку, и он второй рукой помогает, а другой не отпускает, так и держит насаженную, мокрую, дрожащую, как на крючке. Высвободила член и содрогнулась всем телом от предвкушения, сжала рукой, сходя с ума от толщины, от мощи, от вздувшихся вен, которые почувствую изнутри, когда будет таранить мое тело.
– Твою ж… Садись. Быстрее… Оксана!
Приподнял за талию, заставив перекинуть ногу и оседлать его, и резко насадил сверху, до упора так сильно, что оба закричали, впившись руками друг в друга.