– Но, сдается, мы приземлились в одной и той же точке. Почему бы нам этим не воспользоваться?
– Если ты вспомнишь, кто попал сюда раньше, у нас проблем не возникнет.
– Ты не даешь мне забыть об этом. Однако сейчас этот дом – мой и я устала.
– Значит, увидимся в другом месте. – И Фэйф направилась к выходу, оставляя после себя шлейф табачного дыма. – Крепкого сна, Тори. Да, если он в одиночку навевает на тебя неприятные видения, я бы заменила этот нож огнестрельным оружием.
Она остановилась, открыла сумочку и вынула изящный револьвер с перламутровой рукояткой.
– Женщине никогда не помешают меры предосторожности, правда?
И с легким смехом она снова уронила револьвер в сумочку, защелкнула ее и вышла. Дверь за ней захлопнулась.
Тори заставила себя остановиться на пороге и так и стояла, хотя свет фар ослепил ее. Она не двинулась с места до тех пор, пока автомобиль не выехал со двора и не помчался по дороге.
Тори заперла дверь, потом вернулась на кухню за фонариком и ножом. Ей очень хотелось тоже сесть в машину, ринуться в город и постучать в дверь дядиного дома, но если она не сможет переночевать здесь в эту первую ночь, то что говорить о последующих.
Она легла спиной к стене и не сводила глаз с окна, пока темнота не посерела и не проснулись первые утренние птицы.
А он чувствовал страх. Когда он тихо-тихо подкрался к окну, страх, что случалось нечасто, сжал все его внутренности.
Тори Боден вернулась туда, где все началось. Она спала, свернувшись на полу, как цыганка, и он мог видеть в лунном свете абрис ее щеки, ее губы. Что-то надо делать. Он это знал и уже составлял планы, как всегда, спокойно и методично. Но какое потрясение видеть ее и при взгляде на Тори вспоминать то, что было, так ярко и зримо.
Он испугался, когда она проснулась, так же стремительно, как стрела срывается с тетивы. Даже в темноте он увидел, что отражается в ее глазах. От этого он сразу вспотел, весь, даже ладони рук. Однако здесь было где укрыться в темноте. Он спрятался в зарослях и увидел, как подъехала Фэйф. Ее светлые волосы интересным контрастом темным волосам Тори блестели в лунных лучах. Тори поглощала свет, а не отражала его. Он знал, конечно, в первый же момент их встречи, что они его не поймают. И был уверен, что это он поймает их. И все будет, как в первый раз, давным-давно. Это будет так, как он старался ощутить вновь все эти долгие годы.
Это будет экстаз.
Тори собиралась встать пораньше и поэтому, когда стук в дверь разбудил ее в восемь утра, не знала, на кого сердиться больше, на себя или нежданного посетителя. Протерев глаза, она, спотыкаясь, вышла из спальни, моргая от солнечного света, и стала неуклюже возиться с замком.
Хмуро взглянув на Кейда, она спросила:
– Может, мне не стоит платить за аренду, если Лэвеллы решили сделать мой дом перевалочным пунктом?
– Извини!
– Ничего.
Она приоткрыла дверь, что можно было, при желании, расценить как приглашение войти.
– Мне