Если бы он оглянулся, сарацин успел бы что-то сделать, а так лезвие чиркнуло ему по лицу, и он с криком выронил саблю, вскинул руки, зажимая рану, и свалился в песок.
Тангейзер развернул коня, молниеносно перехватил из-за спины щит и едва успел подставить его под удар сабли, но его меч сразу же достал противника в плечо, разрубив почти до середины грудной клетки.
Четвертый из сарацин взглянул безумными глазами, заверещал, как заяц, торопливо повернул коня и понесся прочь, настегивая его справа и слева.
Тангейзер, не выпуская меч из руки, объехал сбитых с коней, все трое ранены так тяжело, что вряд ли выживут, он подъехал к первому, которого ударил, ориентируясь по топоту копыт и отбрасываемой тени.
Сарацин катается на земле, зажимая обеими руками живот, а оттуда из широкой раны лезут кишки.
– За что? – спросил Тангейзер, все еще шумно дыша. – Разве у нас не перемирие?
Сарацин простонал люто:
– Ты… подлый франк… обесчестил…
– Я? – крикнул Тангейзер. – Я никого…
Сарацин выдавил сквозь стиснутые челюсти:
– Айша… наша сестра…
Тангейзер вздрогнул, сказал виновато:
– Но… бесчестья не было! У нас любовь…
Сарацин прошептал, кривясь отболи:
– Это бесчестье… мы были должны… добей…
– Не могу, – ответил Тангейзер. – Ты не враг мне.
– Я умираю, – выговорил с трудом сарацин, – в муках… Ты же воин?
Тангейзер сказал тяжело:
– Я этого не хотел.
– Мы тоже, – ответил сарацин. – Но это наш долг.
Тангейзер сжал челюсти и опустил острие меча на левую сторону груди противника.
– Прости меня, – сказал он. – Я хотел бы стать твоим братом. Айша была бы мне женой…
Сарацин простонал:
– Все… должно было… быть не так… Давай же! Прекрати эту адскую боль…
Тангейзер задержал дыхание и с силой всадил клинок в грудь, острие отыскало сердце, Тангейзер чувствовал момент, когда сталь пронзила насквозь этот живой трепыхающийся комок. Сарацин вздрогнул, ноги вытянулись, он затих, глядя вытаращенными от боли глазами в синее небо.
Тангейзер опустился рядом на колени и ладонью надвинул ему веки на глаза.
За спиной послышался топот, по стуку копыт он узнал не только рыцарских коней, но и понял, что скачут к нему его друзья, Константин, Вальтер и Карл.
Затем кто-то грузно соскочил на землю, и опять Тангейзер узнал Константина, только он так сопит и тяжело дышит, но не обернулся, не силах оторвать взгляд от неподвижного лица брата Айши.
– Троих? – раздался веселый голос Вальтера. – Да ты хорош, Тангейзер!.. Молод еще, но в тебе живет великий воин!
Тангейзер ответил глухо:
– А