– Возможно, она дает ему больше, чем мы, – и так говорили они же.
И, наконец, высказывались напрямую, разговаривая между собой где-то в захолустных подвалах пивных, в которых по-настоящему напивались и творили все, что угодно.
– Эта Ева, она настоящая сучка. Она владеет фюрером по-настоящему. Мы никогда не приблизимся к нему на такое расстояние.
– Но мы же не женщины, – следовал хоть какой-то ответ, вырванный буквально из ночи, так как обычно такие разговоры проходили практически в полной темноте.
Это была своего рода конспирация или маскировка. Что же касаемо голоса, то все прекрасно знали, что его вполне можно подделать, а значит, и не боялись высказывать свое личное мнение в отношении любовницы самого Гитлера.
Таким образом, если не среди самих документов, то в среде так называемых воспоминаний все же можно найти что-то подобное, которое и укажет именно на тот факт.
Но, как бы там, ни было, Ева все же обладала свойством уникального давления на мозги фюрера и время от времени выпрашивала от него подачки в виде внесения каких-то изменений в их обыденно протекающую жизнь.
Она создала в буквальном смысле женские концлагеря, хотя на самом деле Гитлер был против этого. Она ввела так называемый налог на землю для обычной бюргерской среды. Она изъяла во многом пиво из общей распродажи, оставив его только непосредственно в пивных забегаловках или гаштетах.
Она приковала внимание Гитлера к России, и она, наконец, последовательно и долго все время трубила ему о том, что он слишком мало ей дарит подарков в виде дополнительно приобретенных земель, а также вместе с ними поставляемых ценностей.
Вполне естественно, что после каких-то очередных требований, которые непосредственно гармонировали с так называемыми сексуального характера отношениями, сам Гитлер принимал решения и подписывал приготовленные им же приказы к исполнению.
Немцы многим обязаны этой женщине, так как благодаря именно ней саму Германию буквально наполнили золотом и всем остальным, часть которого сохраняется и по сей день в тех же самых местах, ожидая лишь своего буквального перевоплощения.
Это же относится в большей степени и с привлечением в ту же страну культурных ценностей, основная часть из которых была действительно добыта именно таким путем.
Сам фюрер наблюдал в Еве не только соискательницу земных приключений, но также и женщину, которую необъятно любил и перед которой даже вставал на колени в минуты своей откровенно половой слабости.
Ева пользовалась этим и вела, так сказать, свою игру, преследуя именно те цели, которые лично и были нужны.
Она напрямую занималась женскими концлагерями и вполне находила там то, что ей и было нужно, по большому счету.
Она не относила себя к лесбийскому началу, но таковой фактически была, хотя и не признавалась о том внешне.
Но Гитлер любил ее и такую, и, несмотря на все вывихи ее самосознания,