Там, где живет любовь. Ася Лавринович

в класс и на первом же уроке уселась на мое место. Тогда я тактично попробовала объяснить новенькой, что так дела не делаются и лучше бы ей подыскать другую парту. Циглер место уступила, но при этом обозвала меня глупой Барби и посоветовала подыскать себе новые мозги. Произнесла она это так громко, что обидную реплику расслышали все одноклассники. Я никогда не имела недругов, поэтому меня тут же захлестнула волна возмущения. Я посоветовала Циглер остерегаться меня, но, конечно, ничего ей сделать не могла. Поэтому мы просто молча изредка друг на друга с презрением смотрели и ни разу толком и не общались. Зато Циглер могла запросто отпускать ядовитые шуточки в мой адрес. Она редко открывала в гимназии рот, но если уж и говорила, то что-нибудь неприятное обо мне. А тут пришла о помощи просить?

      – Можешь включить меня в список? – спросила Амелия.

      Я растерянно захлопала глазами, а Ирка вцепилась рукой в мое плечо. Мол, не смей!

      – Вообще-то список уже укомплектован, – сообщила я. Старалась произнести это как можно равнодушнее, но ответ все равно получился злорадным. О том, что Яровой отказался ехать в лагерь, Циглер было знать необязательно. – И Лидия Андреевна уже его утвердила. Если бы ты не сбежала с последнего урока, знала бы, что директриса вчера зачитала вслух все фамилии.

      – И нет никакой возможности поехать?

      Непробивная Амелия даже казалась расстроенной.

      – Нет, увы, – покачала я головой. – Все десять мест заняты.

      Тогда глаза Амелии внезапно будто блеснули огнем, а у меня мурашки забегали по коже. Циглер многозначительно прищурилась.

      – Что ж, посмотрим, кто поедет.

      И как ни в чем не бывало отошла от нашей парты. Мы с Иркой моментально забыли о столовой. Когда Амелия вышла из класса, Ирка грохнулась на стул и выпалила:

      – Фух, хорошо, что ты ее не вписала! Мамочки, у меня даже ладони вспотели, какая она жуткая!

      – Как думаешь, что означает это ее «что ж, посмотрим»? – почему-то запаниковала я.

      – Считаешь, она нашлет на тебя проклятие?

      – А ты считаешь, только в тебя она вселяет страх?

      – Я стараюсь вообще о Циглер не вспоминать, – призналась Ирка. – Да ладно тебе, ты чего так побледнела? Что она может тебе сделать? Амелия даже в классе ни с кем не дружит.

      – Не знаю, мне не по себе, – призналась я.

      Однако вскоре было уже не до Циглер. Все мои мысли занимал предстоящий разговор с Василевским. Выловить Марка удалось лишь после уроков, когда мы всей параллелью отправились в актовый зал, чтобы разобрать по ролям пьесу для одиннадцатиклассников. Ирка с Даней к тому времени уже слиняли домой, не сильно горя желанием участвовать в самодеятельности, хотя я и назначила Третьякова осветителем. Я дождалась, пока от Василевского отклеится наш одноклассник Слава Подорожников, а когда Марк наконец остался один, нащупала в кармане айпод и, набравшись смелости, пошла навстречу.

      – Привет! Почему тебя не было на первом уроке? – спросила я первое, что пришло в голову.

      – Привет! – отозвался Василевский с улыбкой. В его голубых глазах