Когда ему надоело, молодой человек разжал пальцы и мягко спрыгнул в траву. В дом возвращаться не хотелось. Парень прошелся по саду, обошел вокруг дома, а затем вдруг с ловкостью ящерицы вскарабкался по стене на крышу. Там он сел, поджав ноги, и стал смотреть в сторону восхода, ожидая первых солнечных лучей. Лицо его, смуглое, скуластое, обрамленное волнистыми черными волосами до плеч, было спокойным, даже бесстрастным, словно искусно выполненная маска с миндалевидными глазницами. А глаза, необыкновенно яркого изумрудно-зеленого цвета, заметно светились в темноте.
Сумрак потихоньку рассеивался, в древесных кронах начали просыпаться птицы. Одна за другой, как маленькие призраки, на крышу взобрались две кошки. Они уселись рядом с парнем и стали по очереди мяукать, словно взялись что-то ему рассказывать. Склонив голову, он внимательно выслушал и стал мяукать в ответ.
Так они и разговаривали до самого рассвета, пока золотисто-розовые краски не легли на черепицу крыши.
Вскоре в доме открылось окно, и сонная черноволосая девушка выглянула в сад. Посмотрев по сторонам, она зевнула и произнесла:
– Марк! Ты где?
– Здесь! – донеслось откуда-то сверху, и парень словно с неба упал, оказавшись прямо перед окном.
– Что тебе на завтрак приготовить? – Девушка снова зевнула и передернула плечами.
– Колбасу.
– Рыбу не хочешь?
– Хочу, но можно и колбасу. Для разнообразия.
Девушка кивнула и отошла от окна. К двери парню идти было лень, он запрыгнул в оконный проем, после аккуратно расправил занавески и пошел в ванную умываться.
Из колбасных изделий в холодильнике оказались только сосиски. Небрежно закрепив узлом на затылке длинные волосы, девушка взяла кастрюльку, налила в нее воды и поставила на плиту.
Завязывая на ходу пояс шелкового халата, на кухню зашла хозяйка дома – тонкие нежные черты ее лица казались подсвеченными неким колдовским внутренним сиянием, волосы цвета спелой пшеницы небрежно рассыпались по плечам и спине, а глаза – серо-голубые, цвета неба на рассвете, – смотрели со спокойной, спрятанной где-то глубоко улыбкой.
– Доброе утро, Варечка, – сказала она.
Подруга посмотрела на нее вполоборота и произнесла:
– Что с тобой? Ты какая-то необыкновенная с самого утра.
– Ночью у меня был весьма результативный сеанс в магической комнате. – Девушка подошла к шкафчику с травяными сборами, чайными заварками, открыла дверцу и стала выбирать, с чего бы начать этот день.
– Ночью надо спать, – сказала Варя, наблюдая, как кипит вода в кастрюльке с сосисками. – Что на завтрак хочешь? Марк пожелал колбасу, видать, рыба способна надоесть даже коту.
– Все равно, что приготовишь.
– Тогда яичница? Хотя она тоже способна надоесть.
– Пока не надоела, готовь. – Девушка взяла банку с травяным сбором и бросила щепотку в чайник. – А у тебя как ночь прошла?
– Тоже результативно. Я наконец-то созрела написать роман. Или повесть, если сил не хватит на большое произведение.
– Правда? Как здорово. И о чем?
– Это будет мистическо-романтическая история девушки и кота. По типу сказки, где принц поцеловал жабу, она стала принцессой и жили они долго и счастливо. Только в моем случае девушка поцеловала кота, он стал принцем, а потом…
– Варя, – вздохнула девушка, – я тебе с самого начала говорила: пиши о чем хочешь, только не трогай нашу с Марком историю. Вообще не касайся его превращения, нельзя это обнародовать ни в каком виде.
– Лера, я тебя умоляю! – отмахнулась подруга. – Кто в такую ерунду способен поверить? Просто сказка, просто…
– Нет. Нет, и все тут. Придумай что-нибудь другое.
– Ты меня без ножа режешь! Там такой сюжет выстроился!
– Вместе придумаем другой сюжет, лучше прежнего.
С чашкой чая Валерия села за стол. В дверном проеме появился Марк, розовым полотенцем в голубой цветочек он на ходу сушил мокрые волосы.
– О! – проворчала Варвара. – Явилась наша жаба засекреченная!
– Я что-то пропустил? – приподнял брови парень. – Когда это меня из хвостатого мерзавца понизили до жабы?
– Не обращай внимания… – начала Лера, но ее перебил Варварин визг:
– Опять взял мое полотенце! Сколько раз говорить – мое полотенце не трогать и шерсть свою им не вытирать!
– Мое в стирке, – принялся оправдываться молодой человек, – а мокрым по дому вы мне запрещаете ходить.
– В следующий