Гальдер, который благодаря своим военным способностям был достойным помощником генерал-фельдмаршала фон Браухича. Во всяком случае, они испытывали друг к другу в своей совместной деятельности полное доверие. Мне кажется, что Браухич всегда соглашался с предложениями Гальдера о проведении операций не по долгу службы, а по убеждению. Как большинство офицеров, вышедших из баварского Генерального штаба, Гальдер прекрасно знал работу различных отделов Генштаба. Он был неутомимым работником. Слова Мольтке «Гений – это прежде всего труд»
{Genie ist Arbeit), очевидно, служили ему девизом. Но вот священный огонь, который должен сжигать сердце истинного полководца, вряд ли пылал в его груди. О присущем ему чувстве большой ответственности свидетельствует то, что перед Восточной кампанией он получил 1-му обер-квартирмейстеру генералу Паулюсу и начальникам штабов групп армий разработать планы операций. Но главная концепция плана кампании должна ведь, по-видимому, рождаться в голове того, кто будет ею руководить. Гальдеру не хватало такта фон Браухича, а его высказывания отличались предельно деловым характером. Я сам был свидетелем того, с какой настойчивостью он отстаивал свою точку зрения перед Гитлером. При этом было весьма показательно, как горячо Гальдер отстаивал интересы действующей армии, как остро он переживал навязанные ему неверные решения. Но одна трезвая деловитость не была тем качеством, которое могло бы импонировать Гитлеру. Горячая любовь к армии на него не производила впечатления.
Гальдер, по моему мнению, потерпел, в конце концов, фиаско из-за двойственности своего положения. Когда он стал преемником Бека, он уже был явным противником Гитлера. Как пишет Вальтер Гёрлиц («Германский Генштаб. История и структура»), Гальдер, вступая в должность, заявил генерал-полковнику фон Браухичу, что он это делает только для того, чтобы вести борьбу с военной политикой Гитлера. По имеющимся сведениям, он не раз лелеял планы свержения Гитлера, как бы ни обстояло дело с практической осуществимостью этих планов.
С другой стороны, Гальдер, однако, был начальником немецкого, а затем и гитлеровского Генерального штаба – т. е. после того, как Гитлер взял в свои руки и непосредственное командование сухопутными войсками. Может быть, политический деятель и в состоянии играть двойную роль ответственного чиновника и заговорщика. Солдаты же обычно не годятся для подобной двойной игры. Главная же причина состоит в том, что по немецким традициям начальник Генерального штаба немыслим без доверительных отношений со своим командующим. Даже если (что для Германии до того времени было совершенно немыслимым) в связи с деятельностью Гитлера признать, что для начальника Генерального штаба существовала возможность в мирное время готовить свержение главы государства и Верховного главнокомандующего, то во время войны выбор между ролями заговорщика и начальника Генерального штаба становился неразрешимой дилеммой. Долг Гальдера как начальника Генерального штаба состоял в том,
