– И все-таки ты бросаешь меня?
– Придется.
Она протянула руку, крепко вцепилась в пряжку брючного ремня. Он охнул, Сьюзи усмехнулась.
– Ложись.
– Я должен повидаться с профессором, потом идти на лекцию.
– На какую?
– Проблемы Гэлбрейта[1] и современная рабочая сила.
– Ого! Везет тебе.
– А то. Выбор между современной рабочей силой и тобой не бином Ньютона.
– Хорошо. Ложись.
– Не лягу. Знаешь, что будет, если я не наберу в этом семестре хорошие баллы?
– Вернешься в Штаты к мамочке.
– Ты мою маму знаешь.
– Угу. Страшная женщина.
– Сама говоришь.
– Значит, ты ее боишься?
– Моей мамы все боятся.
Сьюзи приподнялась, отбросила за спину длинные темные волосы.
– Кого больше боишься: ее или меня?
Он наклонился, поцеловал девушку, с наслаждением впитывая сонное дыхание.
– Ты потрясающая. Я уже говорил?
– Около тысячи раз. Ты тоже потрясающий. Я уже говорила?
– Около десяти тысяч раз. Как заевшая пластинка. – Тони забросил на плечи легкий рюкзак.
Сьюзи взглянула на него. Высокий, худощавый, короткие темные волосы смазаны гелем, торчат неровными иглами, на лице модная щетина – очень приятно колется. Стеганый анорак поверх двух футболок, джинсы, кроссовки. Пахнет одеколоном «Эберкромби энд Фитч», который она действительно обожает.
Он покорил ее своей уверенностью при первом же разговоре в темном подвальном баре «Правда» в Гринич-Виллидж, когда она приехала в Нью-Йорк на каникулы вместе с лучшей подружкой Кэти. В конце концов бедняжка Кэти полетела в Англию одна, а Сьюзи осталась с Тони.
– Когда вернешься?
– Как можно скорей.
– Слишком долго!
Он снова поцеловал ее.
– Люблю тебя. Обожаю.
Она замахала руками, как ветряная мельница.
– Еще.
– Ты самое великолепное, прекрасное, очаровательное существо на планете.
– Еще!
– С каждой секундой разлуки скучаю по тебе все больше, и больше, и больше.
Сьюзи снова замолотила руками.
– Еще!..
– Жадничаешь.
– Это ты превратил меня в жадину.
– А ты меня в сексуального маньяка. Пойду, пока чего-нибудь не наделал.
– Прямо так меня оставляешь?
– Вот так.
Еще раз чмокнул, натянул бейсболку, выкатил из квартиры горный велосипед, вышел из парадного в холодное ослепительное апрельское утро. Закрывая за собой дверь, вдохнул солоноватый морской воздух Брайтона и взглянул на часы.
Проклятье!
Встреча с профессором через двадцать минут. Если как следует приналечь на педали, еще можно успеть.
4
Чик. Щелк. Пи-и-и… пи-и-и… кар-р… ух… чирик… кряк… фьють-фьють…
– С ума можно сойти