Этого я не могла объяснить.
Все как-то сложилось.
«А может, вернуть Славика? Все-таки родной отец… Хотя тоже, – Яна тряхнула пустой бутылкой, – домашнее животное. Хоть квартиру оставил. И на том спасибо». – «Чего – спасибо? Квартира – моих родителей». – «Ну, – она пихнула бутылку под стол. – Он же прописан. Так что, считай, рыцарь. А то бывает. Подают на размен». – «Пусть только попробует».
Рыцарь печального образа. После развода вернулся к мамаше…
«Слушай, а давай съездим! Поглядим, а вдруг и правда приличные», – после водки мою подругу потянуло на подвиги.
На улицу выходить не хотелось. «Ладно, – я согласилась, – давай».
По институту бродили слухи, будоражили общественность. Какой-то преподаватель – правда не из наших – наладил пошив обуви, притом совершенно официально. Кооперативщики торговали на Некрасовском рынке.
Костюмы из вареной джинсовки. Платья, юбки… Детские игрушки из целлулоида.
«Этот?» Мы подошли к прилавку. «Я-то откуда знаю…»
Бородатый. Лет тридцати. Торговал зимними сапогами.
«Похож на художника».
Товар разбирали. Деньги он принимал робко, вертел в руках, будто каждый раз принимал принципиальное решение: брать или не брать. Виновато прятал от чужих глаз. Крупные – в сумочку, поближе к телу. Десятки совал в карман.
«Прикинь, сколько за день… – Яна сделала страшные глаза. Видимо, представила, как он будет считать их вечером: раскладывать на кучки. – До финских как до неба, – ощупав голенища, она вынесла вердикт. Мы отошли на приличное расстояние. – Муть для пролетариев. Кто понимает – не наденет». – «Ну, не знаю…» Я покосилась на ее стоптанные ботинки.
«Да уж… Прямо скажем, нашили! Слушай, а давай и мы, – кажется, она предлагала всерьез. – Я – шить, ты – продавать. Если пойдет, наймем девушек». – «Вот-вот, – я кивнула, – как у Чернышевского. Утром – мастерская, вечером – бордель».
«Конечно, не Европа… – Мы вышли в скверик напротив. Скамейки, затоптанные грязными сапогами: местная шпана приспособилась садиться верхо́м. – Но для начала прилично, – я застелила чистой газеткой, – не все сразу…» – «А давай откроем частную школу… Ты – директор, я – завуч». Вывод напрашивался: