4 мая 1921 года политбюро приняло важное решение: «Возку нелегальной литературы дипломатическими курьерами запретить без разрешения тов. Горбунова» (управляющего делами Наркомата иностранных дел).
Более того, члены политбюро осознали, что дипломатов нельзя компрометировать конспиративной деятельностью, и записали: «Безусловно запретить всякую нелегальную работу и деятельность как послам и ответственным лицам советских представительств за границей, так и курьерам и всяким другим служащим». 23 мая политбюро специальным решением запретило сотрудникам миссии в Польше вести агитационную работу среди местного населения.
Но сразу же возникли большие сложности в отношениях с коммунистами других стран. Начиная с октября 1917 года руководители новой России подталкивали своих единомышленников к вооруженному восстанию и революционной работе, снабжали их деньгами и оружием. Но уже после Гражданской войны, когда Советская Россия осознала свои государственные интересы, поддержка подпольной деятельности компартий стала ей только вредить. Попытка наладить отношения с любым государством наталкивалась на требование соответствующего правительства прекратить поставки оружия местной компартии и не призывать ее к вооруженному восстанию.
Чичерин первым почувствовал необходимость умерить рвение Коминтерна, иначе ни одна страна не согласится признать Советскую Россию. Летом 1921 года Чичерин написал Ленину, обращая его внимание на поведение латышских коммунистов, которые открыто обещали поднять в Риге восстание, совершали террористические акты и нелегально доставляли в Латвию оружие. По словам Чичерина, это вредит «нашим отношениям с Латвией, так и нашему международному положению вообще». Никто не сомневался в том, что это делается по команде из Москвы.
Политбюро обсудило послание Чичерина и приняло решение обратить «внимание коммунистов Эстонии, Латвии и Литвы на то, что им необходимо сообразовать свою политику с особенностями международного положения РСФСР… ЦК просит коммунистов Эстонии, Латвии и Литвы проявлять наибольшую осмотрительность как во внешней, так и во внутренней политике, приняв во внимание указание ЦК РКП о том, что в настоящий момент не может быть и речи о военной помощи им со стороны РСФСР».
Интересы мировой революции входили в противоречие с интересами Российского государства. Уже в феврале 1918 года на заседании ЦК, наверное, в первый раз прозвучала эта формула: в мировой политике «государство принуждено делать то, чего не сделала бы партия». Но неужели сиюминутные интересы государства должны поставить крест на великой цели мировой революции? Вот вопрос, которым тогда задавались многие.
В октябре 1922 года после переговоров в далеком Китае с письмом Адольф Иоффе обратился