Go-Go Girls апокалипсиса. Виктор Гишлер

Мортимер двинулся вперед.

      Она схватила его за руку, глядя на фонарь.

      – Не хочу даже говорить, сколько стоят фонарь и батарейки. Если вы уроните его за борт…

      – Знаю, знаю. Вы выбросите меня следом и скормите каннибалам.

      – Вот именно.

      Мортимер занял позицию. Солнце заходило, ночь обещала быть темной и холодной. Он включил фонарь, и луч осветил пути на добрые пятьдесят футов впереди.

      Мортимер смотрел на рельсы, но позволил себе бросить взгляд на небо. Звезды ярко сияли на черном фоне. С ветром в волосах и светом впереди Мортимер почти чувствовал, что летит.

      Лес стал реже с обеих сторон. Они ехали по длинному мосту. Мортимер пошарил вокруг лучом фонаря. Должно быть, это одна из множества речушек, питающих Чикамогу. Вероятно, она глубокая и холодная. Мортимер склонился над бортом, глядя вниз, – луч освещал быстро текущую воду. Наверное, до реки футов двадцать пять. Он оторвал взгляд от воды.

      Лицо с отвисшей челюстью и загнанным взглядом.

      Оно испугало его. Это была всего лишь секунда. Но Мортимер не сомневался, что видел смутную фигуру с жирными волосами, стоящую на мосту у края путей. Он склонился на бок, посветив фонарем назад.

      Ничего. Неужели ему показалось?

      Мортимер снова направил свет вперед. В двадцати футах рельсы были изогнуты и искорежены, как от взрыва. Его глаза расширились. Он набрал в легкие воздух, чтобы выкрикнуть предупреждение.

      Слишком поздно.

      Дрезина угодила в промежуток и дернулась, прежде чем остановиться. Платформы взгромоздились друг на друга. Раздался треск дерева и лязг металла. Мортимер услышал крики, громче которых был его собственный, когда он полетел на рельсы головой вперед. Приземлившись, он покатился вниз.

      Дыхание перехватило, когда река сомкнулась над ним, как ледяная гробница. Мортимер ударился о камень и, дрыгая конечностями, всплыл на поверхность. Ему едва хватило времени на вдох, как река снова потянула его вниз.

      Мортимер вертелся в темной воде, течение волокло его неизвестно куда, холод пробирал до острой боли в костях. Снова всплыв в непроглядную ночь, он наугад устремился к берегу.