Нет горше бедствия, как потеря веры в силу добра и разума, в силу права и справедливости, и чем менее продолжительны такие проклятые моменты нравственного одряхления, тем лучше для общественного самосознания:
Да будет проклят краткий миг,
Когда под тяжестью вериг
И дрязг житейских доли пошлой
Иссякнет юности родник
И вдохновений жизни прошлой;
Когда почуешь охлажденье
К тем идеалам и мечтам,
Которым прежде в умиленье
Молился ты, как божествам,
И видишь, как слова святые
(Что встарь, как бурная стихия,
Рвались из сердца тайника)
Бесстрастно сходят с языка…
Когда почувствуешь, что холод
Объял тебя и в грудь проник,
Что сердцем больше ты не молод,
Что и душой ты стал старик:
Да будет проклят этот миг!
Таких минут слабости, проклятых моментов нравственного расслабления Белинский никогда не знал – вот чему учит и к чему обязывает его светлая память. И да вольет предстоящее чествование его благословенной памяти новую веру в жизненность и спасительность гуманно-освободительных и просветительных принципов, коим он служил до гробовой доски.
Верное служение гуманно-просветительным заветам, оставленным Белинским, – лучший и наиболее достойный, по слову поэта, способ чествования памяти почивших героев-мыслителей:
Не нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
Отдайте им лучший почет:
Шагайте без страха по мертвым телам,
Несите их знамя вперед!..
Гр. Джаншиев
I
Освобождение крестьян
Как зиждительный ливень могучей весны, На незримых крылах ты над миром летишь, От народа к народу, в страну из страны От толпы городской в деревенскую тишь, И горит за тобой, тени рабства гоня, Нежный луч восходящего дня.
История говорит властителям: будьте согласны с вашим веком, идите с ним вместе, но ровным шагом; отстанете, – он вас покинет; осмелитесь преградить дорогу, – он вас раздавит. Ваша сила не в вашей верховной власти и великих правах ее, она в достоинстве