«Вот оно! – с ликованием крикнул кто-то в голове. – Сейчас тебя запихают в самое пекло, чтобы проверить, каков ты есть! Держись!»
Закончив озираться, ротный, по-видимому, принял окончательное решение и махнул рукой, подзывая меня к головному БТРу. Подбежав, я вытянулся в струнку: хотелось щелкнуть каблуками, но, увы, в кроссовках да на камнях это довольно проблематично.
– Пойдешь в разведдозор, лейтенант! – бодро заявил ротный, указывая на лесистую сопку справа по ходу движения колонны. – Скрытно заберешься повыше, замаскируешься и будешь внимательно следить за подступами к селу. Возьмешь с собой вот этих, – он потыкал пальцем в сторону троих бойцов, у которых из драных кроссовок топорщились свежие бинты. Бойцы, понуро смотревшие в землю, как по команде, начали красноречиво вздыхать и шмыгать носами.
– Молчать, я сказал! – прикрикнул на вздыхателей ротный и ворчливо добавил: – Разведка – основа операции! От вас зависит общий успех! – Он хлопнул меня по плечу и прочувствованно сказал: – Береги себя, лейтенант! И бойцов береги… Да, на связь – только в экстренном случае. Как на обратный склон перевалите, так сразу же попадете в зону их радиоперехвата. Если без дела что вякнешь – провалишь операцию еще до ее начала! Вопросы?
От обиды у меня перехватило дыхание – слово вымолвить не мог. Вот спасибо-хорошо! Рота будет двигаться цепью вниз, по распадку, который выходит прямиком на село, к горловине ущелья. По этому распадку пять минут назад убежал командир первого взвода Леха Медведев, прихватив с собой дозорное отделение. Разведдозор на сопке в данной ситуации был нужен роте как корове седло. Получалось, что ротный не хочет пускать меня в серьезное дело, потому что я, по его мнению, еще недостаточно обкатан. А чтобы это не выглядело как отстранение от участия в операции, он вручил мне трех индюков, которые из-за потертостей не в состоянии перемещаться в нужном темпе, и теперь посылает в безопасное место. Чтобы не путался под ногами. Чтобы не обгадил операцию неумелыми действиями. Чтобы посмотрел со стороны, как должны работать настоящие мужики. Господи, как обидно!
Справившись с дыханием, я глухо пробормотал:
– За дурака меня держите? Я уже обстрелянный! Разрешите участвовать в операции!
– Но-но, малыш! – урезонил меня ротный. – Полегче! А кто тебя отстраняет? Участвуй на здоровье! Вон – забирайся на сопку и участвуй сколько влезет. – И жестко обрезал, заметив, что я вновь пытаюсь открыть рот: – Разговоры! Еще слово – посажу на бэтээр и отправлю в долину вместе с этими шлангами! – Ротный кивнул на бинтованных «разведчиков» и поставил точку в неприятном разговоре: – Все! Мы начинаем движение через двадцать минут. К этому моменту вы