Он не пытался остановить ее. Его за всю жизнь ни разу не посещали селекционеры, он никогда не привлекал их внимания.
– Позвони в ЗОИ, – сказала Надин, взявшись за дверную ручку. Ее тело выгнулось, словно, чтобы открыть дверь, требовалось существенное напряжение сил. Дверь распахнулась, она на мгновение потеряла равновесие, затем сердито посмотрела на него. – Позвони в ЗОИ или сделай что-нибудь.
Тихо стеная, несчастный Ричард отправился в спальню и лег на кровать, отвернувшись от засохших потеков на краю простыни, где Надин сидела после того, как они занимались любовью. Он уставился на потрескавшуюся из-за землетрясения штукатурку старого потолка. Сколько людей умерло с тех пор, как сделали этот потолок или установили в доме деревянные части, сколько миллионов испытали ужасные страдания с тех пор, как мы прошлой ночью занимались любовью сотни человек в минуту по всему миру покарай их всех.
Он успокоился, учащенное дыхание замедлилось. Схватил одной рукой лист бумаги. Повернул голову набок, напрягая шею растянул губы в ужасной ухмылке и резко сел ритмично постукивая кулаком по кровати, оглядел комнату встал покрутил торсом вправо-влево запрокинул голову воздел кулаки и погрозил ими потолку слабо застонал стон перешел в вой взмахнул руками топнул ногой сел на корточки поглядывая по сторонам голубыми глазами сквозь занавес свалявшихся седых волос затанцевал пустился в пляс вокруг кровати воздев кулаки налетел на кровать и повалился на нее встал пнул голой ногой матрас выбежал в маленькую гостиную резко качнулся на длинных тощих голых ногах завыл потянулся к старой вазе с мертвыми цветами размахнулся грязная вода сверкнула серебряным полумесяцем пальцы выпустили вазу та вращаясь по продольной оси полетела параллельно полу через гостиную в кухню ударилась о дверцу шкафчика под раковиной разбилась вдребезги рассыпав сухие коричневые цветы на полу веером все еще окольцованным горлышком вазы.
Ричард вернулся в спальню, наклонился вперед и пошел, спотыкаясь, пока не повалился обратно на кровать цикл окончен ничего не достигнуто кроме примитивнейшего бесполезного выпуска пара. Он оплакал свои неадекватность и беспомощность протестующими рыданиями.
Затем, замолчав, с внезапной спокойной решимостью перевернулся и потянулся к ручке ящика прикроватной тумбочки, открыл его и достал блокнот, лег на спину, снова перевернулся, чтобы нащупать за лампой ручку, нашел пыльную, вытер пыль о простыни возле высохших пятен, подумав, что они сходны по цвету и по значению, и устроился поудобнее на подушках. Открыл блокнот на новой странице; последняя запись была сделана два года назад. Скучные пустые страницы скучные пустые годы, в которые он ничего не написал.
Не задумывайся, не удивляйся, просто пиши это необходимо просто.
Он принялся писать:
16
Зуд в моей голове. Вот как это началось. А закончилось это кровью и искромсанной плотью, но началось с размышлений, с мечты, с осознания моей неадекватности.
Африка