Так прошло четыре года после свадьбы Саши. Вдруг Анне Федоровне принесли письмо, написанное не рукою дочери. Она распечатала пакет, не предчувствуя беды, и чуть не упала в обморок, читая письмо. Оно было от Матвея Ильича. Он писал, что у него родилась дочь, но что жена его очень больна и беспрестанно зовет к себе мать; он посылал теще деньги на дорогу и умолял ее не медлить ни минуты. Анна Федоровна тотчас же собралась и в тот же день уехала в Петербург. Она нашла Сашу при смерти. Все в доме хлопотали около нее, а на новорожденную малютку мало обращали внимания; она казалась совсем слабой, хилой, и все решили, что ей не пережить матери. Несмотря на все свое горе при виде болезни дочери, Анна Федоровна почувствовала сострадание к бедной малютке, обреченной на смерть через несколько дней после рождения. Она взяла на свое попечение крошку, названную в честь ее Анной, и делила свои заботы между нею и Сашей. Через десять дней бедная молодая женщина умерла. Матвей Ильич был в отчаянии. Он рвал на себе волосы, проклинал докторов, не сумевших спасти от смерти его дорогую жену, отказывался видеть ребенка, делать какие-нибудь распоряжения. Горесть Анны Федоровны была едва ли не менее сильна, хотя выражалась менее резко. Навряд ли хватило бы у нее даже сил перенести страшный удар, если бы судьба не послала ей в утешение малютку Аню. Благодаря ее заботам, девочка, видимо, поправлялась, и опытный детский доктор, осмотрев ее, нашел, что за ее жизнь нечего больше бояться. Известие об этом мало обрадовало Матвея Ильича.
– Я не могу любить эту девочку, я не могу даже видеть ее, – сказал он Анне Федоровне, пришедшей сообщить ему слова доктора, – она слишком напоминает мне покойницу. Умоляю вас, окажите мне великое благодеяние: возьмите ребенка на свое попечение, живите с ним в Опухтине, тамошний воздух будет полезен, а вы любите деревню; денег берите у меня сколько хотите, только не заставляйте меня самого заботиться о девочке, это свыше сил моих.
Взять на свое попечение Аню! Да это было такое счастье, о котором Анна Федоровна не смела и мечтать.
Как только девочка была в состоянии перенести путешествие, она отправилась с ней в Опухтино. Матвей Ильич отдал приказание управляющему имением не жалеть денег для доставления всевозможных удобств его теще и дочери; но Анна Федоровна не потребовала больших расходов – ни для себя, ни для ребенка. Она никогда не жила, в богатстве и не имела даже понятия о том, как устроить свою жизнь роскошно. Ей казалось нелепым заставлять отделывать для себя запустелые комнаты большого барского дома, отделенного огромным садом от остального мира; она не видела никакой надобности набирать для себя