– Это у здешних узкоглазых врожденное, генетическое. Разве птицы тренируются строить гнезда? Или пчелы?
– Пчелы гнезда не строят. Только осы.
– Какая разница… Что-то и пчелы строят.
– Пчелы строят соты. Из воска.
– Ну вот… Кто их учит, кто тренирует, кто им чертежи рисует? Никто. Так и альмеуты. Безмозглые, как пчелы. А не будет вокруг льда и снега – какую-нибудь хибарку из жердей и шкур им в жизни не придумать. Так и замерзнут, быдло узкоглазое.
– Да ты расист…
– Я не расист. Я реалист. Констатирую реальные факты. Расисты – это они, узкоглазые выродки. За людей нас не считают.
– Ребра до сих пор болят? Я тебя считаю человеком, но если бы ты заявился в мой дом, выжрав до того в одиночестве пинту виски, и попытался поиметь мою жену «по законам гостеприимства» – получил бы от меня не меньше, чем от альмеутов.
– Разве я это придумал? У них так заведено. К тому же у тебя нет дома. И нет жены. И кто бы от кого получил, еще вопрос.
– А у тебя больше нет виски. Так что давай сменим тему.
– Надоело пялиться на это насекомое… Сейчас заползет в свою нору и задрыхнет. Скукота…
– Вообще-то странно… С чего Тальк вдруг взялся строить иглу? Погода хорошая, ни сам, ни собаки за три часа пути устать не могли…
– Ленивая узкоглазая свинья. Нажрется сейчас спиртом, да и все дела.
Талькуэ-иа-сейглу не слышал голосов, сравнивающих его то с пчелой, то с иными представителями животного мира, – звучали они в полутора сотнях километров от заканчивающего постройку альмеута. Строил он, кстати, отнюдь не иглу, вопреки мнению далеких наблюдателей. Альмеутское иглу – капитальное жилище, в котором можно стоять в полный рост, а маленькие хижины, служащие приютом для путешественника, назывались инзи. Разместиться в них можно было только лежа и только скрючившись в позе эмбриона. Впрочем, никто из альмеутов не снисходил до разъяснения хойту таких тонкостей – не-люди слишком тупы и слишком мало понимают в настоящей жизни.
Ну вот и все… Купол почти идеальной формы из сорока восьми – не больше и не меньше – снежных блоков готов. Сорок девятый блок лежит неподалеку и должен закрыть входное отверстие. В сферическом куполе осталось небольшое отверстие-отдушина – не на вершине, а снизу, с подветренной стороны. Можно было обойтись и без него, снег – материал воздухопроницаемый, а очаг в инзи обычно не разжигают, крохотное жилище обогревается теплом его обитателя. Но сегодня хижина-инзи послужит не только как укрытие от бури.
Талькуэ бросил взгляд вокруг. Нарты установлены у тороса правильно, чтобы как можно меньше времени пришлось потратить впоследствии, откапывая их из снега. Распряженные собаки устроились в снежных ямках, подкрепляются сушеной рыбой, – этим мохнатым зверюгам не нужны искусственные убежища, чтобы переждать буран. Ветер сам нанесет над ними снеговой купол…
Погода и впрямь стояла