Тингль-тангль. Виктория Платова

шансы, что Тарантино появится здесь? – спросила как-то Мика.

      – А каковы шансы, что здесь появится Иисус? – улыбка Виталика сродни улыбке Чеширского кота. Когда он так улыбается, Мика тотчас начинает жалеть, что Тарантино ни разу не забегал в «Ноль» хотя бы отлить. Без Виталика он бы точно не ушел.

      – Не знаю. Один на миллион?

      – Что-то вроде того.

      – Не проще ли тогда уехать в Америку? Уехать в Голливуд? Послать Тарантино фотки с лос-анджелесского почтамта?

      – Не проще. Уехать – значит переключиться со стратегии паука на тактику мухи. Как заканчивает жизнь большинство мух, нам известно.

      – Совсем не так известно, как ты думаешь, – Мика обожает незатейливые инсектицидные беседы с Виталиком.

      – Разве? Мух прихлопывают, потому что они суетятся и не умеют ждать. Ничего им в жизни не светит, ничего. А все счастливые случаи происходят только…

      – С пауками?

      – Представь себе.

      Сколько раз они с Виталиком болтали о мухах и пауках? Двадцать, не меньше. Каждый из таких разговоров укрепляет Мику: она всю жизнь, сама не зная того, придерживалась паучьей стратегии – в отношении Васьки, во всяком случае.

      Всю жизнь Мика ждала.

      Сначала что маленькая Васька привяжется к ней; затем что подрастающая Васька перестанет ее дичиться; затем что выросшая Васька определит ее в подруги, пусть и неблизкие. Даже этого было бы достаточно.

      Васька выросла, ей уже почти двадцать, но ничего подобного не произошло.

      Исключение составляют лишь спорадические контакты на бытовой почве, хотя и их Васька предпочитает сводить к минимуму. Она давно покинула свою комнату и живет в дедовой мастерской, среди девушек с веслами, счастливых колхозников, одухотворенных сталеваров, гарцующих лошадей Тамерлана и маршала Рокоссовского. Место не слишком комфортное, но Ваську оно вполне устраивает: мастерская имеет отдельный вход, через него-то и льется неиссякаемый поток Васькиных мальчиков. Иногда Мика встречается с ними у ванной или туалета. И никто из мальчиков с ней не здоровается, а если здоровается, то через губу – неизвестно, что там плетет о Мике Васька:

      а-а, это моя сестра, не обращайте на нее внимания, она шизофреничка;

      а-а, это моя сестра, не обращайте на нее внимания, она посудомойка в столовке и редкая сука;