– Это я и сама знала.
– И проговорилась о том Насте?
– И не думала даже! Ты за кого меня держишь? Я же не круглая идиотка. Я же понимаю, что Настя с ее принципами тут же намертво вцепится Андрею в глотку. А мне разве нужны осложнения на отдыхе? Я, в отличие от Насти, ни за кем не слежу, никого не осуждаю и никого перевоспитывать не собираюсь. У меня своих дел полно, где уж там за другими следить.
На этом Саше и пришлось остановиться. Больше никто из друзей ничего не мог или не хотел прибавить к уже сказанному. Но Саша понял, что, если с Настей и правда что-то случилось, своей вины никто не признает, лишь будет стараться утопить другого. Мол, он желал Насте зла, его и трясите, а я тут ни при чем. И, чувствуя, что находиться в такой компании ему становится совсем уж невыносимо, Саша отправился в ресторан «Магриб», где надеялся найти следы черноокой Оксаны.
Если Антон не может рассказать, как он провел минувшую ночь, может быть, Оксана это помнит?
Солнце уже вовсю припекало. И Саша даже пожалел, что не остался в лагере до вечера, когда станет немного попрохладнее. И чего по жаре поперся? Ладно бы сам, так нет же, еще и Барона за собой потащил. На собаку было жалко смотреть. Набегался по каменистым склонам, напрыгался за ящерицами и жуками, теперь плетется, вывалив язык чуть ли не до земли. Жарко, пить ему хочется, а воды не видать.
Родник был совсем в другой стороне. Впрочем, когда вышли к человеческому жилью, наткнулись на колонку, из которой и напились оба. Саша отпивал от ледяной струи, Барон деликатно лакал из натекшей лужицы.
– Хорошая у тебя, парень, собака, – услышал он за спиной чей-то голос.
Обернулся и увидел старика с большой белой бородой. Она вольготно разлеглась у деда на груди, волосок к волоску. Такая борода требует серьезного ухода. Но чем еще заниматься человеку на пенсии?
– У меня тоже такой пес был, – сказал старик, одобрительно покачивая головой.
– Это русский охотничий спаниель.
– Вот я и говорю, – опять кивнул дед, – был у меня спаниель. Ох, и сколько же мы с ним уток домой перетаскали! Бывало, приду к озеру, охотничий сезон в разгаре. Не успею ружье на дерево повесить, мой Парис уже пару уточек мне тащит. И главное, так осторожно несет, собака, что ни одно перышко им не помнет! Сядет, на меня смотрит, хвостом виляет, мол, доволен ли ты, хозяин? Потом снова по камышам пошурует, глядишь, нового подранка тащит. Ребята смеялись: зачем тебе ружье, Павел, коли у тебя пес вместо ружья. На патроны тратиться вовсе не приходилось. И с каждой охоты кто пустой, у кого один чирок, а я всегда с богатыми трофеями. Так-то меня Париска мой радовал.
– Ну ясно.
Саша решил, что разговор окончен, но дед, оказывается, еще только отправился по волнам своих воспоминаний.
– Мы раньше в Брянске жили. Леса там богатые. И озера есть. И болота. И дичи полным-полно. А потом дочка замуж вышла, сюда к мужу перебралась. Ну мы со старухой одни пожили, сколько сил было, а теперь и сами сюда подались. Ничего не скажу, места и тут хорошие, а все же до наших лесов здешним далеко. Тут идешь,