а) в организации и планировании фронтовой и армейской операции, ее боевом и материальном обеспечении на всю глубину;
б) в управлении операцией, организации и обеспечении взаимодействия вооруженных сил и родов войск и управления тылом»[18].
Искусственность вводных, подчиненных учебным целям, а не «бетта-тестированию» оперативных разработок Генштаба, в январских играх видна невооруженным глазом. Например, В. Суворов не заметил в первой игре такой простой и очевидной вещи, как перенарезка полос фронтов относительно имевшей место, как в реальности, так и по опубликованным предвоенным оперативным планам. Войска «восточных» севернее и юго-западнее Мазурских озер объединялись под управлением одного «Северо-Западного фронта» под руководством Д.Г. Павлова. В реальности и по предвоенным планам эти войска разделялись между двумя фронтами – Северо-Западным и Западным. В учебных целях разделительную линию между Северо-Западным и Западным фронтами сдвинули на юг, сочтя отработку операции смежными флангами двух фронтов чересчур громоздкой.
Основным аргументом В. Суворова в пользу того, что январские игры отыгрывали оперативные планы вторжения в Европу, является тот факт, что январская игра началась с линии государственной границы. «Именно так и были составлены задания на стратегическую игру: 15 июля 1941 года Германия нападает на Советский Союз, германские войска прорвались на 70 – 120 км в глубь советской территории, но к 1 августа 1941 года были отброшены на исходное положение (РГВА, фонд 37977, опись 5, дело 564, листы 32 – 34). Это такой зачин. Это присказка, которая с самой игрой ничего общего не имела. Как именно «западные» нападали, как удалось их остановить и выбить с нашей территории, – об этом в задании не сказано ни единого слова. Это и не важно. Главное в том, что напали они, а мы их вышибли к государственной границе на исходное положение. Вот именно с этого момента, т. е. с нашей государственной границы, и началась стратегическая игра. С этого момента развернулись «ответные действия» Красной Армии в Восточной Пруссии»[19]. Соответственно, далее логическая цепочка выстраивается к плану завоевания Европы: «Вторжение германской армии на нашу территорию и отражение агрессии совершенно не интересовали Сталина, Жукова и всех остальных. Их интерес в другом: как вести боевые действия с рубежа государственной границы. Вот это и было темой первой игры»[20]. Главный вопрос, который даже не попытался задать себе Владимир Богданович, – это «Какая необходимость руководству Красной армии ломать комедию перед командующими округами и армиями?». Если готовится вторжение в Европу, то командующие округами и так извещены об этом, поскольку для них разработаны соответствующие планы. Более того, они сами принимали участие в их разработке, во всяком случае, командующие особыми округами готовили записки по плану первой операции.