– Да понимаете, какая история со мной приключилась… – произнес запальчиво бывший пограничник и глянул на шедшего рядом Туманова.
Тот кивнул головой, давая понять, что внимательно слушает.
– Я с собакой гулял. Вдруг ко мне подбежала девушка… А потом – машина. И из этой машины в нее выстрелили. И ее убили. Понимаете, я сам видел, что она лежала на тротуаре. Кровь на груди. Я пришел домой и позвонил в милицию. Но они не приехали. А утром пораньше я пошел с собакой гулять, смотрю, а трупа уже и нету. Хотя я почти всю ночь не спал и не слышал, чтобы подъезжала какая-то машина.
– Разберемся. Вы главное не волнуйтесь, а то еще пропустите что-нибудь важное, – попросил подполковник.
Трубников вздохнул. Он бы не волновался, если бы убийство произошло не на глазах у него.
В кабинете, куда его привел подполковник Туманов, сидели еще двое: один молодой, высокий здоровяк и рядом с ним невысокого роста черноглазый усач, похожий на цыгана. Этот усач что-то рассказывал молодому своему коллеге. Но стоило Трубникову с подполковником войти, как усатый сразу замолчал на полуслове, уставившись своими черными глазенками на Николая Петровича.
– Вот Николай Петрович Трубников, – кивнул Федор Туманов на Трубникова, – утверждает, что был свидетелем убийства.
– Да. Был, – подтвердил Трубников. – Девушку убили, можно сказать на моих глазах.
– Николай Петрович выгуливал собаку и видел, как все произошло. А, придя домой, позвонил по телефону ноль два, но оттуда не выехали… – досказал за Трубникова подполковник Туманов.
Сам Трубников на это кивнул, тем самым, подтверждая, что все так и было, и никак не прокомментировал сказанное подполковником. Сейчас он даже засомневался, верят ли ему оперативники, или может, считают за чудака, способного выдумать и не такое. По крайней мере, глядя на их лица ничего невозможно было понять. Особенно по харе черноглазого усача, которого подполковник представил, как майора Грекова. Сидит майор с такой физиономией, будто вообще не замечает Трубникова, и не слушает, чего тот им говорит. Сидит и, покачивая ногой, думает о чем-то своем.
Наверное, только по этому черноглазый усач Николаю Петровичу показался не очень. Его молодой коллега, старший лейтенант Ваняшин, сидел за столом с авторучкой в руке, хотя пока и ничего не записывал.
– Ну что же, – сказал подполковник Туманов, когда Трубников закончил свое повторное объяснение. – Этот факт, о котором вы нам рассказали, мы, конечно, проверим. И если найдем ему подтверждение, будем разбираться.
Сказанное подполковником, Трубникову показалось скептическим.
– Постойте. Так вы что, мне не верите? – заволновался бывший пограничник.
– Понимаете, Николай Петрович, – сказал Туманов, поразмыслив, – допустим, что мы хотим вам верить.