Я говорю:
– Ведь много счастья не бывает, правда?
Тишина.
У меня звонит телефон. Я извиняюсь перед грустными курильщиками и выхожу в коридор; спрятавшись за углом, достаю сотовый.
– Алло?
У Филиппа печальный и будто бы немного пьяный голос.
– Войцех… родной… приезжай, а?
– Что случилось?
– Ну…
– Что?
– Да вот… Марийка ушла. Собрала вещи и ушла, ничего не сказала… родной, приезжай. Водки возьми, коньяка какого-нибудь и приезжай. Выпьем. Отпросись с работы, слышишь? Я не знаю, что с собой сделаю, если не приедешь…
– А ну хватит! – обрываю его пьяное нытье. – Разнюнился тут. Ты баба или мужик?
– Войцех, ради бога…
– Хорошо, – говорю, – сейчас буду.
Проходя мимо курилки к лестнице, я вижу сквозь стеклянную дверь, как Волик прижимает к себе Еленку. Они, кажется, счастливы. Пусть и ненадолго.
Это тихая, тихая история. Так легко опошлить ее неловким жестом или словом, произнесенным чуть громче, чем надо.
Быть может, я ее и опошлил.
В таком случае, извините.
Тс-с-с…
Первая спокойная глава
Живи, Агата!
В Лайф-сити у детей популярна тарзанка. Это игра без правил и особого смысла – всего лишь способ убить время, накачав кровь адреналином. Сделать тарзанку проще простого: к толстому суку привязывают крепкую веревку с узлами на конце, чтоб было удобнее цепляться. Обхватывая веревку руками либо ногами, но никогда одновременно всеми конечностями – таковы правила, – дети «перелетают» с дерева на дерево. Держаться только одной рукой или ногой считается особым шиком. Взрослые порой гоняют «тарзанщиков», хотя я не слыхал о случаях, чтобы кто-нибудь из ребятни сорвался. Взрослым труднее, они хорошо помнят времена, когда можно было ходить по земле. Дети же быстро забыли, что это такое, и привыкли к новой реальности, перестроились; некоторые малыши вообще не знают о прежней, безопасной земле – для них она, как раскаленная лава, ждущий неосторожного шага противник, к которому нужно привыкнуть. Взрослые переняли тарзанку именно от детей; в Лайф-сити, городе исполинских деревьев, жители и днюют, и ночуют, и работают в их высоких, раскидистых кронах. Тарзанка используется повсеместно, как самый удобный способ передвижения.
Девочка, которую я подобрал на шоссе по пути в Лайф-сити, устроилась служанкой в баре. Бар был простой – для рабочих, техников и прочего обслуживающего персонала, но уютный. Ночью, когда заведение закрывалось, она выгребала из-под столов пустые бутылки, вытирала лужицы разлитой древесной водки и проветривала помещение. В рабочие дни помогала повару: чистила картофель и лук, иногда выполняла обязанности официантки. Повар – толстый, лет пятидесяти или старше, типичный такой повар, добродушный и всегда немного нетрезвый, а оттого краснолицый, сразу мне