– А ты не допускаешь, например, что эта наша попутчица – просто сильный экстрасенс, морочащий людям голову ради денег или просто, например, для удовольствия? Или что они с вашим копом просто работают в паре?
– Насчет в паре – что-то мало верится. Тогда и тетку эту нужно брать в долю. Главное – чего ради? А насчет экстрасенса… Ради собственного спокойствия можно, конечно, принять эту версию в качестве рабочей. Если непонятное объяснить понятным – душа сразу на место становится.
В молчании молодые люди доехали до своей станции и проделали остаток пути на троллейбусе. Желание прогуляться по ночной Москве как-то само собою стаяло…
Ночь вся компания провела в объятиях Морфея – Ринки отсыпались, компенсируя разницу в часовых поясах, да и Лестер с Севой умотались за пол суток в воздухе. Утром молодых людей растормошила Танюха, жаждавшая общения. Прельстив чету Шерманов запахом пельменей, томленых в сметане, Севина ушлая сестрица живо заставила всю компанию продрать глаза и почувствовать волчий голод. Сева с Лесом по молчаливому согласию решили не рассказывать Ринки о происшествии в кассовом зале. Оба они поймали себя на том, что события вчерашнего вечера потеряли для них остроту, воспринимаясь нынче, как некий зыбкий ирреальный ночной кошмар, который можно просто забыть.
После завтрака неутомимая сестрица Танечка предложила съездить на Поклонную гору, в новый музей Отечественной войны. План был одобрен, и остаток свободного времени Шерманы и Сева провели без скуки, прогуливаясь по роскошному парку, попивая пиво и осматривая экспозицию. Ринки щебетали без умолку с Таней, Сева отметил, что его младшенькая уже говорит по-английски вполне непринужденно. Лес сделал несколько фотоснимков на авиационной стоянке и скептически хмыкнул:
– Такие интересные машины – и под открытым небом. Жаль.
К половине девятого компания, сопровождаемая Севиной мамой и Таней, выгрузилась из метро на "Киевской" и неторопливо направилась в сторону перронов. Глаза у мамы были на мокром месте: только сын приехал из прекрасного далека – и уже уезжает… Танюха же исподволь бросала на Лестера влюбленные взгляды.
– Ринки, готовьтесь к шоку. – честно предупредил Сева.
– А что? – спросила Эрин.
– Малая скорость, четырехместное купе, навязчивый сервис.
– Ну, насчет купе у нас все в порядке, не так ли? А что скорость? Насколько малая?
– Шестьдесят – семьдесят километров в час, не больше.
– Н-да… – Ринки и Лес, привыкшие к сэнгамонским поездам – экспрессам, на маршруте поддерживающим двести сорок, причем даже вода из стакана не расплескивалась, пожали плечами.
– Ничего, у нас есть неплохая пословица: "Тише едешь – дальше будешь". – успокоил близняшек Сева.
– Ха, можно подумать, что поезда в Сэнгамоне ездят громко! – парировала Морин.
– Не в смысле "тише", а в смысле – "медленнее"… – Сева осекся, улыбка сползла с его лица. Он повернулся к Лестеру:
– Лес, снова